Было бы весьма недурно для полноты изучения нашего
народного быта как пособника истории развить…
такие дорогие сведения, как наша народная медицина и
народная ботаника, обогащенная самыми
чудесными врачеваниями и волхованиями.
М. Забылин [9]
Растительный мир в мифологии и обрядах календарной и семейно-бытовой тверской традиции весьма обширен и включает как лесные и садовые деревья и кустарники, так и целый ряд диких и культурных злаковых, трав и цветов.
Разработка вопросов, связанных с религиозным мировоззрением и поведением русского крестьянства, предполагает детальное изучение проявлений религиозности в различных сферах деревенской повседневности. Смерть – ключевое понятие любой религии, одна из коренных категорий коллективного мировоззрения. Соответственно более или менее существенные изменения в массовом сознании не могли не проявляться в эволюции отношения крестьянского сообщества к смерти (1).
Между тем подобный взгляд на проблему по–прежнему не нашёл реализации в довольно многочисленных работах, где она затрагивается прямо или косвенно. Появившись в поле зрения исследователей ещё в дореволюционный период, «смертная» тематика долгое время не выходила за пределы репрезентаций статистических данных, публицистических воззваний, сводов и интерпретаций этнографического материала (2). В советский период специалисты обращали внимание лишь на отдельные проблемы, связанные с этим вопросом (3).
В статье рассматриваются заговорные тексты, записанные на территории Донецкой области. Выявляется предназначение, специфика, функции, а также вариативность мифологического центра как центрального образа в отдельных заговорах. Методом сравнительно-сопоставительного анализа мы рассматриваем материал на фоне общеславянской заговорной традиции.
Заговор как жанр народной поэзии неоднократно становился объектом исследования фольклористов. Сюжеты и мотивы, образы и формулы, композиция, вариативность, а также принципы классификации текстов – основные аспекты в изучении этого жанра. Народными заговорами в разное время занимались: Н. В. Крушевский [1], В. Н. Топоров [2], Б. Н. Проценко [3], Л. Н. Виноградова [4], В. Л. Кляус [5], П. Т. Тимофеев [6], Т. А. Агапкина и А. Л. Топорков [7] и мн. др.
Примеры персонификации у славян деревьев достаточно редки, в связи с этим в статье в этнолингвистическом ключе подробно рассматриваются как части единого комплекса чешские и моравские обряды установки «майских» деревьев и «поезд королей» (honiti krála, králova hra и под.), а именно те элементы, которые реализуют идею о «переселении» древесной души в обрядового персонажа («короля»). Привлекается сравнительный материал германских и финно-угорских традиций.
Казимеж Мошиньский в своей хрестоматийной книге «Народная культура славян» писал, что практически не знает народных верований, согласно которым деревья или вообще растительность наделялись бы душой [1. S. 522]. Он также выдвигает и обосновывает мысль о том, что почитались не деревья как таковые, а деревья как жилище или пристанище духов или богов («когда дерево не мыслится как тело живущей в нем души, а лишь как укрытие посещающего его или живущего в нем духа или божества» [1. S. 518]) (переводы иноязычных текстов в статье сделаны автором статьи).
Понятие земной судьбы или доли как отпущенного объема жизненной силы, счастья и благополучия реализуется в свадьбе в предметных и поэтических символах, которые могут относиться как к главным персонажам обряда, так и к большим группам лиц – холостым и женатым людям, обоим участвующим в свадьбе родам, сельскому сообществу в целом. Помимо доли, полученной человеком при рождении, на свадьбе возникает необходимость обретения новой доли. Символическое наделение долей приурочено обычно к важнейшим моментам свадьбы, связанным со сведением жениха с невестой, их бракосочетанием, переездом невесты к жениху и свадебным пиром.
Приблизительно с 1050 года эпоха викингов клонится к закату, а к 1100 году военные набеги прекращаются. В Скандинавии начинается распространение христианства. Поначалу новая религия представляла собой сочетание христианских убеждений и традиционных верований.
Дания официально приняла крещение в конце десятого века, а к началу одиннадцатого, после продолжительной борьбы против чуждой веры и принципов государственного устройства, в лоне церкви оказалась и Норвегия. Путь Швеции к новой религии был дольше и сложнее. В начале эпохи викингов там уже были христиане — в основном порабощенные ирландцы, не отказавшиеся от своей религии. Кроме того, на протяжении всего одиннадцатого века страну посещало множество миссионеров, которые переиначивали языческие убеждения на христианский лад, благодаря чему христианство постепенно укоренялось в местной культуре. Тем не менее вплоть до 1100-х годов официально Швеция христианство не принимала.
Геродот Галикарнасский (около 484 г до н. э. — около 425 г до н. э.) — древнегреческий историк, автор первого сохранившегося полномасштабного исторического трактата — «Истории», — описывающего греко-персидские войны и обычаи многих современных ему народов.
Как древнегреческая поэзия начинается для нас с Гомера, так практически историография — с Геродота; предшественников его называют логографами [1]. Труды Геродота имели огромное значение для античной культуры. Цицерон назвал его «отцом истории».
Геродот — чрезвычайно важный источник по истории Великой Скифии, включая десятки античных народов на территории современных Украины, России и Казахстана.
В круг «неплодовых деревьев» можно включить как бесплодные деревья, такие как верба, тополь, ясень, вяз, береза, бузина, так и деревья, плоды которых, как правило, не используются человеком в пищу (дуб, бук). Вечнозеленые деревья, как правило, не приносят съедобных плодов, и их тоже можно включить в круг неплодовых деревьев, но они имеют и другую символику. Все эти деревья, обладая признаками «дикий» и «чужой», могут представлять собой мир дикой природы или место, подходящее для контакта человека с представителями потустороннего мира. Так, в Болгарии есть поверье, что у высоких «неплодовых» деревьев, таких как бук, дуб, вяз, верба черти играют свадьбы, едят и пьют. Если человек проходит мимо таких деревьев, черти говорят между собой «Ой, человек затопчет нас!». Тогда человек заболевает (Софийский край) (Димкова 1981: 29). В Косово (Сретечка жупа) считали, что одинокие деревья – ясень, вяз и дуб – являются «самовилскими», т.е. представляют собой дом самовил. Под этими деревьями нельзя сидеть, спать, плевать. Заснувший на таком месте пробуждается парализованным или оказывается в другом месте (Николић 1961: 115). Если кто-то срубит «самовилское дерево», умрет не только он, но и все его домашние. В таких опустевших домах ночью появляется свет (Вукановић 2001: 411). По поверьям из Словении (Савиньская долина), человек хотел срубить в лесу высокую ель, которая оказалось домом вил. Вилы расердились и вызвали грозу. Ветер начал бушевать, вершины деревьев стали падать на человека, пока не убили его (Videc 1910).
Основой настоящей заметки стали материалы по похоронно-поминальной обрядности, записанные от русских, проживающих в селе Лойма и населенных пунктах Лоемского сельского совета (деревни Матвеевская, Тарасовская, Козловская, Уркинская, Тарбиевская, Вотинская, Ула, Галактионовская) Прилузского района Республики Коми — района с преобладающим коми населением. Первое датированное упоминание о Лойме и окружающих ее деревнях относится к 1620 г.: в дозорной книге Сольвычегодского уезда описаны поселения, находившиеся на территории так называемой Лузской Пермцы, в состав которой входил и Лоемский осадный городок [Жеребцов 2004: 88]. За время своего существования Лойма была частью многих административно-территориальных единиц — Устюжской земли, Сольвычегодского, Лальского и Усть-Сысольского уездов Вологодской губернии [Жеребцов 1994: 139]. К Республике Коми (ранее: Автономная область Коми) была присоединена в 1921 г. Демографический и этнический состав Лоймы сформировался за счет миграционных потоков русских из центральных, северо-восточных и северных губерний [Власов, Филиппова 2000: 87–88].
Столько забытых истин сокрыто в древних символах.
Они могут быть оживлены опять,
если мы будем изучать их самоотверженно.
Н. К. Рерих
Статья посвящена осмыслению ритуально-магической роли хвойного дерева (ель, сосна) в традиционной народной культуре и основана на материалах многолетнего (2000– 2019 годов) фольклорно-этнографического экспедиционного обследования селений Тверской области силами преподавателей и студентов Государственной академии славянской культуры ныне –– РГУ им. А. Н. Косыгина.
(начало)
Эра викингов, как и любая другая историческая эпоха, наступила не внезапно. Она стала результатом длительных процессов, которые начались на севере Европы еще в последние века до нашей эры, в те времена, когда кимвры и тевтоны двинулись из Скандинавии — из «чрева народов», как назвал ее готский историк Иордан.
Приблизительно с 800 года Скандинавия переживает внутреннее переустройство, намечаются новые направления развития. Швеция (особенно Готланд) начинает прокладывать торговые пути на восток, к славянским народам, — пути, которые в итоге дотянулись до Византии, Багдада и Персии. Могущественные короли Дании (Готфрид и Эрик) объединяют датский народ, собирая огромные армии и свиты. Норвегия же, из-за изолированного и разрозненного географического положения, еще придерживается консервативных обычаев и местных форм управления. В то время как часть Швеции (Уппланд и Готланд) и некоторые части Датского архипелага давно процветают, в других скандинавских землях только начинается экономический подъем. Первый грабительский набег на чужие территории совершили норвежцы в 793 году — они напали на монастырь в Линдисфарне (Нортумбрия); затем последовали нападения на Монквермот (794 г.) и Иону (795 г.). Эти события ознаменовали начало эпохи викингов.
Руны в средневековье
