Статьи на тему: Растительный мир

Примеры персонификации у славян деревьев достаточно редки, в связи с этим в статье в этнолингвистическом ключе подробно рассматриваются как части единого комплекса чешские и моравские обряды установки «майских» деревьев и «поезд королей» (honiti krála, králova hra и под.), а именно те элементы, которые реализуют идею о «переселении» древесной души в обрядового персонажа («короля»). Привлекается сравнительный материал германских и финно-угорских традиций.

Казимеж Мошиньский в своей хрестоматийной книге «Народная культура славян» писал, что практически не знает народных верований, согласно которым деревья или вообще растительность наделялись бы душой [1. S. 522]. Он также выдвигает и обосновывает мысль о том, что почитались не деревья как таковые, а деревья как жилище или пристанище духов или богов («когда дерево не мыслится как тело живущей в нем души, а лишь как укрытие посещающего его или живущего в нем духа или божества» [1. S. 518]) (переводы иноязычных текстов в статье сделаны автором статьи).

В круг «неплодовых деревьев» можно включить как бесплодные деревья, такие как верба, тополь, ясень, вяз, береза, бузина, так и деревья, плоды которых, как правило, не используются человеком в пищу (дуб, бук). Вечнозеленые деревья, как правило, не приносят съедобных плодов, и их тоже можно включить в круг неплодовых деревьев, но они имеют и другую символику. Все эти деревья, обладая признаками «дикий» и «чужой», могут представлять собой мир дикой природы или место, подходящее для контакта человека с представителями потустороннего мира. Так, в Болгарии есть поверье, что у высоких «неплодовых» деревьев, таких как бук, дуб, вяз, верба черти играют свадьбы, едят и пьют. Если человек проходит мимо таких деревьев, черти говорят между собой «Ой, человек затопчет нас!». Тогда человек заболевает (Софийский край) (Димкова 1981: 29). В Косово (Сретечка жупа) считали, что одинокие деревья – ясень, вяз и дуб – являются «самовилскими», т.е. представляют собой дом самовил. Под этими деревьями нельзя сидеть, спать, плевать. Заснувший на таком месте пробуждается парализованным или оказывается в другом месте (Николић 1961: 115). Если кто-то срубит «самовилское дерево», умрет не только он, но и все его домашние. В таких опустевших домах ночью появляется свет (Вукановић 2001: 411). По поверьям из Словении (Савиньская долина), человек хотел срубить в лесу высокую ель, которая оказалось домом вил. Вилы расердились и вызвали грозу. Ветер начал бушевать, вершины деревьев стали падать на человека, пока не убили его (Videc 1910).

Столько забытых истин сокрыто в древних символах.
Они могут быть оживлены опять,
если мы будем изучать их самоотверженно.
Н. К. Рерих

Статья посвящена осмыслению ритуально-магической роли хвойного дерева (ель, сосна) в традиционной народной культуре и основана на материалах многолетнего (2000– 2019 годов) фольклорно-этнографического экспедиционного обследования селений Тверской области силами преподавателей и студентов Государственной академии славянской культуры ныне –– РГУ им. А. Н. Косыгина.

Статья имеет этнолингвистическую направленность. В сравнительном аспекте показаны магические свойства некоторых трав, как они представляются в культурных традициях южных, восточных и западных славян. Также рассматриваются близкие по своим свойствам, но разные травы. Проводится мысль о том, что магические свойства этих трав обусловлены их связью в народном сознании с хтоническим царством или потусторонним миром.

Со многими растениями связаны поверья и рассказы об их чудотворной силе. С помощью таких растений, по народным поверьям, можно понимать язык растений и животных, открыть любой замок, найти клад, приворожить юношу или девушку и т. д. Обычно чудотворные растения трудно достать, так как об их местонахождении знают только некоторые животные (черепаха, еж, змея, некоторые птицы), или раньше человека их собирают вилы и вештицы, или же при попытке человека их выкопать они сами «убегают» от него. Самой известной из таких трав у южных славян является расковник (Siler trilobum, Laserpitium siler), у восточных — разрыв-трава.

В основе мифоритуальных традиций обских угров, связанных с представлениями о сущности человеческой души и ее реинкарнации, лежат древнейшие архетипы, важнейшим из которых является мифологический символ мирового древа, через который передается суть первичных принципов устройства мироздания. Как справедливо отмечает Е. А. Файдыш, «архетипический образ… характеризуется бесконечной изменчивостью связанных с ним образов и в то же время содержит нечто неуловимое, позволяющее во всем этом чувствовать единое начало, невыразимое словами… Архетип удивительно напоминает многомерный объект, который мы видим только в его отдельных проекциях. Отсюда и бесконечное множество описаний, образов, ликов, и невозможность сведения архетипа к простому их перечислению, и размытые границы между разными архетипическими воплощениями. Очень важным свойством архетипа является и его проявленность в нашем мире на самых различных понятийных, смысловых, семантических и символических срезах» [21, 278].

(из мифологических представлений о растительных атрибутах ведунов)

Данная статья - первый опыт этно-фольклористического изучения «травников», хотя некоторые подходы к их рассмотрению были обозначены нами в серии недавно вышедших статей (1). Материалом исследования служат «травники», имевшие хождение на Русском Севере в XVIII-XIX вв. и опубликованные в периодической печати XIX в. Для выявления природы мифологических представлений, в силу которых чудодейственные травы нередко обожествляются и почитаются, предполагается по возможности соотнести материалы «травников» с соответствующими фольклорными произведениями, а также отчасти с предметами декоративно-прикладного искусства. В первую очередь нас интересует облик растений, которые в мифологической прозе и поверьях, равно как и в «травниках», выступают то в роли персонажей, оказывающихся при определенных условиях чудесными помощниками чародеев, то в качестве их магических атрибутов.