В курганах вятичей XI-XIII вв. наблюдаются два основных обряда захоронения: на горизонте и в ямах – две системы погребений, отличающиеся друг от друга. В XII в. Погребения на горизонте начинают уступать место ямным захоронениям, которые становятся господствующими в XII-XIII вв.
Смена обряда – процесс длительный и сложный. В разных местах он происходил в разное время. Однако у вятичей смена ритуала падает в основном на XII в. И связана, по всей видимости, с распространением христианства (1). Обычно распространением христианства объясняют исчезновение трупосожжений и появление погребений по обряду ингумации.
Действительно, смена трупосожжений трупоположениями на материке у вятичей приходится на тот период (конец XIв.), когда земля их окончательно попадает в сферу влияния древнерусского государства, являющегося проводником официальной государственной религии – христианства. Однако было бы упрощением утверждать, что исчезновение трупосожжений у вятичей является свидетельством полной победы христианства. Появление обряда ингумации объясняется, скорее всего, самых общих и еще очень туманных представлений о христианской религии. Смена сожжений трупоположениями на горизонте с полным сохранением всех деталей языческой обрядности (пестрая ориентировка, большое количество угля в погребениях, вытянутые вдоль тела руки, горшки рядом с погребенными, большое количество вещей как в женских, так и в мужских захоронениях, и т.д.) говорит не о победе христианства, а лишь о зарождении двоеверия, удержавшегося у восточных славян вплоть до XIX в. Форма обряда становится христианской, а множество деталей ритуала говори о верности старым языческим представлениям.
Лишь во второй половине XII в. и особенно на рубеже XII и XIII вв. наблюдается переход от погребений на горизонте к ямным захоронениям, для которых характерно почти полное отсутствие языческих деталей обряда и наличие христианских признаков (захоронения в ямах со сложенными на груди руками, отсутствие в могиле угля и керамики, большое количество безынвентарных погребений и т.д.)
Следовательно, если появление погребений на горизонте еще не может быть истолковано как решительная смена представлений, то появление ямных погребений свидетельствует о серьезной утрате языческого наследия, сохранившегося лишь в качестве пережитков в быту до XIX в.
Материалы погребального обряда и вещевые находки в вятичских курганах достаточно убедительно подтверждают тезис о двоеверии и о том, что язычество не так легко и быстро у вятичей было сменено христианством.
С язычеством у вятичей связаны амулеты-обереги. На исследуемой территории они найдены в 16 пунктах в 20 погребениях: в 12 погребениях умершие лежали на материке, в 5 погребениях - в ямах, в трех случаях обряд погребения не выяснен (2). Здесь были найдены всем хорошо известные и не раз описанные плоские коньки, привески-гребешки, ключи и т.д. Наибольшее распространение имели плоские коньки, 60% которых найдено на территории смоленско-полоцких кривичей. Датируются они XI - началом XII в (3). В изучаемом районе они встречены на территории кривичско-вятичского пограничья, т.к. центр их изготовления находился в районе г. Смоленска. Подвески-амулеты других типов могут быть датированы тем же временем.
Почти во всех погребениях амулетам сопутствуют бубенчики. Они или входят в состав собственно амулетов, т.е. находятся с ними на одной цепочке, или встречаются около костяка, видимо, они нашивались на одежду (4). О ритуальном назначении бубенчиков говорит нередко и их особое положение в могиле. Так, например, в кургане №4 д. Беседы десять бубенчиков лежали на груди умершей в кожаном мешочке, в другом кургане того же кладбища (№2-II) бубенчик, завёрнутый в кусок ткани, находился в деревянном футляре; бубенчик вместе с перстнем лежал в горшке в ногах костяка (Беседы, №22-II), а в одном из захоронений (Соколово, 1) пять бубенчиков лежало у левого плеча костяка под куском бересты. Эти примеры можно было бы умножить. Однако и приведенных фактов достаточно, чтобы утверждать, что такой интерес к бубенчикам не является случайным. Бубенчики, по-видимому, имели какое-то ритуальное назначение. Из этнографии известно, что колокольчики применялись в различных обрядах для отпугивания нечистой силы. Может быть, и в Древней Руси они использовались с той же целью.
К амулетам следует отнести также каменные орудия: кремневые ножи и наконечники стрел, а в одном случае клиновидный полированный топорик, положенные в могилы с магической целью. Все они находились в погребении на материке рядом с мужскими костяками (5). Может возникнуть предположение, что кремневые орудия служили для высекания огня. Однако ни разу вместе с ними не были найдены кресала. Против этого предположения говорит и их топография в могиле (у головы, в ногах), а также отсутствие на них следов вторичного использования.
Присутствие кремневых орудий в погребениях нельзя объяснить случайностью. Каменный молоток или «куриный бог» до сих пор считается у русских крестьян оберегом. Поэтому нередко в деревнях в качестве амулетов применяли неолитические каменные молоты. Каменные орудия применялись в качестве амулетов-оберегов наряду с деревянными и железными (6).
Погребения с кремневыми амулетами трудно поддаются датировке. Однако находка в них ножей, поясных колец и пряжек позволяет отнести эти захоронения к концу XI - началу XII в. (поздние мужские погребения становятся безынвентарными). В пользу ранней даты этих захоронений говорит и наличие в них большого количества угля. Так, погребение кургана №2 д. Воскресенский посад лежало в обугленном ящике, а в кургане №5 д. Серафимо-Знаменский скит рядом с костями лежала обгорелая плаха и угли.
Находки каменных оберегов в погребениях на материке лишний раз подтверждают раннюю дату и языческую сущность этих захоронений.
Распространение христианской религии в окраинных вятичских землях, начавшись в конце XI в. с окончательным присоединением вятичей к территории древнерусского государства, получает дальнейшее распространение в XII в. (7) Косвенным свидетельством этого может служить находка в Московском Кремле вислой свинцовой печати, принадлежавшей киевской метрополии 1093 - 1096 гг. (8) В начале XII в. в районе вятичского г. Серенска был убит монах Киево-Печерского монастыря Кукша за проповедь христианства.
Об успехах христианства у вятичей свидетельствуют прежде всего каменные литейные формы для крестов тельников, извлеченные из городских слове XII-XIII вв. г. Серенска и из деревянных курганов того времени (Митяево). С XII в. появляются в курганах кресты и образки. В погребениях на горизонте их найдено 16 экземпляров в 14 захоронениях, что составляет 1,6% от общего числа вятичских погребений на материке. 25 крестов обнаружены в 18 ямных захоронениях, что составляет 3,6% от общего числа погребений в ямах (9).
Обычно кресты и образки находят в женских погребениях, где они использовались в качестве предметов украшения (10). Поэтому их находят часто в ожерельях вместе с бусами и подвесками, у головы вместе с височными кольцами. Только в редких случаях крестики лежат на груди как христианские символы без сопровождения других вещей (Зюзино 12, Акатово 12, Балхашино 6, Мещериново 3, Кривишино 7). Кресты в вятичских курганах могут быть датированы второй половиной XII - началом XIII в. Они встречены вместе с семилопастными височными кольцами развитых форм и орнаментом на лопастях, сложными витыми (2х3), (3х3) браслетами, синими рыбовидными бусами.
За исключением привозных киевских крестов с эмалью, найденных в двух захоронениях (Кривишино 7 и Пронск-Завальские 1) (11), все остальные, по-видимому, производились на месте. Об этом свидетельствуют, помимо литейных форм, орнаменты на концах и средокрестиях крестов (крест с перекрещенными концами), полностью повторяющие узоры на литых пластинчатых перстнях, встреченных только в земле вятичей (Новленская, Битягово, Поваровка и др.)
Интересно отметить, что и на лопастях семилопастных височных колец конца XII - начала XIII вв. появляется орнамент в виде креста с перекрещенными концами (Биостанция 8, Иславское 5, Царицыно-Дубки 5 и др.)
Таким образом, рассмотренные данные позволяют говорить о больших сложностях и противоречиях в процессе христианизации вятичского населения. Народ шел на уступки постепенно, сохраняя пережитки старой религии. Однако христианство было неразрывно связано с государством. Поэтому распространение христианства служит свидетельством успехов не столько самой церкви, сколько государственной власти.
Н.Г. Недошивина
Литература:
- Н.Г. Недошивина. Хронологические различия в погребальном обряде вятичей. – «История и культура Восточной Европы по археологическим данным». М., 1971; Н.Г. Недошивина. Погребальный обряд вятичей. Канд. Дисс. М., 1974.
- Александровка, Беседы, Бочарово, Бисерово, Волково, Войлово, Волынщина, Колчино, Коханы, Митяево, Милет, Палашкина, Суборовка, Трашковичи, Шейково, Шимширово.
- В.В. Седов. Амулеты-коньки из древнерусских курганов. – «Славяне и Русь». М., 1968; В.В. Седов. Славяне верхнего Поднепровья и Подвинья. М., 1970, стр.118; А.В. Успенская. Нагрудные и поясные привески. – «Труды ГИМ», вып. 43. М., 1967, стр. 92.
- В.А. Мальм, М.В. Фехнер. Привески-бубенчики. – «труды ГИМ», вып. 43. М., 1967, стр.99
- Беседы 14 – обломок кремневой пластины у левой стопы; Воскресенский Посад 2 – два кремневых наконечника (стрела и дротик) в сумке у пояса погребенного; Косино 11, 1 – у черепа и у ноги по кремневому наконечнику стрелы; Новленская 2, 1 – кремневая ножевидная пластина справа у таза; Палашкино 9 – каменный наконечник стрелы под левой рукой; Пузиково IV, 4 – кремневый наконечник копья у правой ноги; Серафимо-Знаменский скит 5 – в ногах костяка на бересте два кремневых орудия; Старо-Дарьино III, 5 – каменный полированный топорик в ногах погребённого; Черёмушки 6, II кремневая ножевидная платина под головой.
- Д.К. Зеленин. Магическая функция примитивных орудий. – «Известия АН СССР», Отделение общественных наук, 1931, стр. 727-728.
- Е. Голубинский. История русской церкви, т.1. М., 1881, стр. 180-181.
- Н.С. Шеляпина. Археолог исправляет летописца. – «Наука и жизнь», 1965, №9; В.Л. Янин. Актовые печати древней Руси X-XV вв. М., 1970, стр. 149.
- В ямных погребениях крестов в два раза больше, чем в материковых захоронениях.
- В.А. Мальм. Крестики с эмалью – «Славяне и Русь». М., 1968.
- В.А. мальм датирует их XI – XII вв., считая, однако, что их расцвет падает на XII в. (В.А. Мальм. Указанные сочинения)