Вечерняя заря спустилась в воду, и кто был на берегу и глядел туда, видел, как она там, в глубине, гасла и засыпала. Утром заря встала и с неба спрашивала воду, и вода отвечала заре: что спросит заря, о том и ответит вода.
Михаил Пришвин
В этом году редакции журнала “Родноверие” удалось совершить автопутешествие и побывать в гостях у братьев-балтов, в Литве. Конечным пунктом маршрута был задан город Нида, расположенный на Куршской косе. Об истории и достопримечательностях косы и пойдёт наш разговор.
Первые люди появились там уже в конце III тысячелетия до н. э., то есть в эпоху неолита, или позднего каменного века. В это время на месте полуострова располагалась цепь больших и малых островов, покрытых первозданным лесом. Начиная со второй половины II тысячелетия до н. э. население косы стремительно сокращалось. Вплоть до XI в. н. э. отсутствуют следы постоянного пребывания на ней людей. А своё название коса обрела благодаря древним западно-балтийским племенам куршей, проживавших там в XI–XIII в. в.
Древние источники донесли до нас некоторые прошлые названия косы: Kopos (Копос), Kalnai (Калнай), Randavos (Рандавос), а также пришедшее в середине XIII в. немецкое название Nestland (Нестланд), «земля гнёзд». На смену Nestland (Нестланд) пришло местное, вероятнее всего куршское, наменование Nerija (Нерия – «коса»), и в XVI в. получило определение «Куршская» (по-немецки KurischeNehrung – Курише Нерунг). Это название в 1947 г. снова обратилось в балтское Нерейская коса (или коса Нерея), которое в 1959 г. сменилось славянским Курская коса – от слова “корсь”, так называли куршей славяне. В 1985 году коса обрела современное определение “Куршская”.
Многие значимые события в истории Куршской косы донесли до нас её жители в виде легенд. В них прослеживается и давнишнее присутствие на косе викингов, прусов и балтов. Рассказывается о борьбе пруссов и куршей с немецкими завоевателями, с попытками христианизации (легенда о Генрихе фон Кунцен). В этих же легендах прослеживаются и экологические катаклизмы, которые постигли жителей косы после вырубки её коренных лесов (истории об ужасном призраке зыбучих песков и о гибели Кунцена).
Курши, как и пруссы, обитавшие южнее, на Самбийском полуострове, были язычниками. Источники упоминают, как они почитали дубы и липы, как водили вокруг них хороводы и приносили дары. В местном культе особое внимание уделялось искривлённым до формы петли деревьям (сейчас их называют “танцующими” в одноименном лесу). Согласно преданиям, они обладали чудесной силой и считались воротами между мирами. Больных детей просовывали сквозь эти петли. Малыши словно уходили обратно в Иной мир и снова возвращались оттуда, рождаясь заново, но уже здоровенькими.
Племена коренных народов проживали в гармонии с природой, а лес и рощи чтили как воплощение стабильности и защищённости, считали их заповедными: святыми и неприкосновенными. Именно за нарушение границ священной рощи принял смерть от рук жрецов-вайделотов Войцех Адальберт. Он был первым миссионером, пришедшим на земли пруссов с целью насадить там чужеродное христианство. Есть даже сведения о месте его смерти. Оно расположено на северной оконечности Самбийского полуострова, в окрестностях современного города Зеленоградска и Куршской косы.
Не зря прусские воины, блюдущие подступы к своим землям, особенно опасались людей иной веры. Понимали, что ступив на эти земли и покорив коренной народ, они нарушат и неприкосновенность так чтимых язычниками святынь. Так и вышло… Некогда славное своими морскими походами и воинскими подвигами, в эпоху средневековья племя пруссов было практически полностью уничтожено крестоносцами. Произошедшая утрата обычая почитания деревьев привела к бездумной вырубке коренных лесов на древесину, а на когда-то священных местах, преступив запреты, начали пасти скот, который вытоптал сдерживающий песок плодородный слой. Так люди разбудили песчаного духа, который жестоко отомстил за невежественное отношение к природе и святым местам. Всё это стало причиной экологической песчаной катастрофы, постигшей Курсшкую косу. На морском берегу стали нарастать огромные странствующие песчаные хребты. Свободно перемещаясь, они поглощали дороги, леса и целые поселения. На сегодняшний день подавляющее большинство древних поселений, средневековых укреплений и поселков, мест обитания куршских рыбаков XVIII–XIX в. в., скрыто под тоннами песка. Природоохранительные работы по борьбе с опустыниванием территорий Куршской косы и восстановлению её растительного слоя сегодня можно смело считать одним из самых трудозатратных, продолжительных и дорогих проектов.
Сейчас коса имеет интересный, многоликий природно-антропогенный ландшафт. Он представлен пустынными дюнами, зеленью лиственных и вечнозелёных лесов, белоснежными песчаными пляжами, синевой моря, лугами и болотами. Но не только этим славна коса. Путешественников привлекают сюда и иные интересные места.
В настоящее время на косе расположено несколько небольших посёлков, условно объединённых в город Неринга. На территории современного посёлка Юодкранте, бывшего когда-то возвышенностью одного из островов, впоследствии составивших Куршскую косу, расположена Raganu Kalnas, “Гора Ведьм”. В латышской и литовской мифологии Ра́гана – ведьма. Слово Рагана образовано от глагола "видеть", оно имеет ту же внутреннюю форму, что и русское "ведать", "видеть", "знать". Это место представляет собой сорокаметровую гору, густо поросшую лесом. С древнейших времён она почиталась как святыня у местных племён. В народе говорят, что на ней устраивают сборища ведьмы да черти. И впрямь, ощущения в этом лесу, особенно с наступлением сумерков, завораживающие. Постоянное проживание людей на той же земле, откуда они и ведут свой род, замкнутость, удалённость от торговых, культурных центров, поздняя христианизация – все это явилось причинами сохранения древнего уклада и отголосков старых верований в жизни литовцев. Вплоть до XX века жители Литвы хранили обычай и праздновали купальскую ночь на этой горе, несмотря на строжайшие запреты языческих обрядов. Народную обрядовую практику прекратила Вторая Мировая война. В 1979 году литовские зодчие собрались на слёт и создали на этой горе двадцать пять деревянных скульптур. С тех пор появился обычай собираться в этом месте, дополнять и заменять утраченные изваяния на новые. В настоящее время на горе расположено более восьмидесяти деревянных изваяний, выполненных на тему местного фольклора. Там обитают ведьмы, черти и разнообразные герои легенд Неринги.
Если проехать по косе ближе к Литовско-Российской границе, то вы окажетесь в городе Нида. В месте, где главное светило восходит и садится у поверхности воды, сооружены уникальные солнечные часы. На них отмечены точки равноденствия и солнцестояния. А если приглядеться к их гранитному остову, то можно разобрать выгравированный на нём древний солнечный календарь балтов. Окружают часы гранитные руны. Часы были установлены в 1995 году, и их высота составляла 14 метров. Сильный ураган 1999 года обрушил верхнюю их часть. Впоследствии часы были восстановлены, но стали значительно ниже, а внушительные обломки так и лежат у их подножья.
В историческом музее Ниды вы найдёте сведения об этнографическом и историческом развитии города; ознакомитесь с археологическими находками периода неолита, обнаруженные при раскопках в Ниде; рассмотрите макеты изб, рыбацкие атрибуты и много прочего интересного.
Есть в Ниде усадьба-музей местных рыбаков. Это жилая изба, состоящая из пяти помещений. В ней воспроизведён старинный рыбацкий быт характерный концу XIX в.–началу XX в. (мебель, ткани, утварь, орудия труда и т. д.) Двор усадьбы также пронизан древним духом. Коньки соломенных крыш рыбаки увенчивали замысловатыми украшениями – лекяй. Старинные лекяй – скрещённые концы потолочных балок, оформленных резными головами лосей, коней и птиц. Они хранят дом от пожаров, а семью от бед и напастей.
Обитателям косы часто не хватало пропитания. Интересно, что от голода они спасались яйцами чаек и мясом… ворон. Жареные, варёные, пареные вороны были «безумно вкусными». Во время первой мировой войны на рынках Клайпеды и Караляучяй продавали общипанных ворон с отрубленными ногами. До конца XIX в. воронье мясо заготавливалось для времени ледохода, времени, когда невозможно было добыть рыбу. А в первой половине XX в. охота на ворон превратилась из занятия, обеспечивающего потребности населения в пище, в местную забаву.
Журнал "Родноверие" выпуск №9
Евгения Осока
Иллюстрации авторские