Магия и колдовство в языческом Риме и на Руси

Здзислав Бексиньский(Печатается в сокращении)

Многие наши современники во многом благодаря торжеству христианства считают магию и колдовство чуть ли не синонимом язычества, справедливо вспоминая инквизицию, «процессы над ведьмами». И, естественно, полагают, что подобных гонений до христианства не было, что знахари со знахарками, колдуны и ведьмы («ведающие же!») чувствовали себя в полной безопасности. Но так ли это на самом деле?

«В отношении тех, кто прибегает к магическому искусству, должно использоваться наивысшее наказание, то есть они должны быть брошены диким зверям или распяты. Сами маги должны быть сожжены живыми. Никто не имеет права держать во владении книг по магическому искусству, и когда они обнаруживаются у кого-нибудь, они должны быть публично сожжены, а те, у кого они были, после ликвидации их собственности, если они высшего сословия, должны быть сосланы на острова, а если низшего — наказаны смертью, так как не только практикование этого искусства запрещено, но также и его знание».

Цитирую по книге Петрова А. В. «Феномен теургии», 2003 год, глава вторая, «Магия в социокультурном контексте», № 8 в библиографии, стр. 87. Это знаменитый Lex Cornelia de sicariis et veneficis, изданный (внимание!) …в 81 году до нашей эры! Впоследствии этот закон вошёл почти без изменений в кодекс Константина Великого, затем в кодексы Юстиниана, Феодосия, а дальше и в другие законы европейских государств, основанные на римском праве. Как это ни странно звучит, но за изготовление банального «приворотного зелья» человек мог спокойно взойти на костёр что в языческом, что в христианском Риме. Закон Константина, изданный в 321 г. н. э. гласил: «Жесточайшими законами по заслугам должна осуждаться и наказываться наука тех, кто прибегает к магическим искусствам, или замышляет что-либо против здоровья людей, или пытается привлекать развратные души к похоти. Однако никакие уголовные обвинения не должны возводиться за использование средств, предназначенных для лечения человеческого тела, или за произнесение без злого умысла в сельской местности заклинаний, чтобы спелый виноград не был попорчен дождем или побит ветрами, градом или камнями, от которых нет вреда для здоровья или репутации кого-либо, но исполнение которых, напротив, содействует тому, чтобы дары богов и человеческие труды не разрушались» (CJ, IX, 18, 4) (№ 8, стр. 89).

Меценат советует Августу: «Никак не годится, чтобы существовали те, кто занимается магией, ведь они часто, иногда говоря правду, много больше — ложь, побуждают многих к переворотам» (№ 8, стр. 89).

Лживость магических действий, указанная в последней цитате, наряду с обвинением в корыстолюбии весьма популярна у критиков магии. Даже Квинт Цицерон, защищающий близкие к магическим искусства от нападок своего брата Марка Цицерона, обвиняет обыденные виды прорицаний, в том числе и магические (некромантию) в продажности и лживости (Cic. De div. I, 132). С ним соглашаются Проперций (IV, 81) и Ювенал (Sat. VI, 508–591; особенно 508–511,548–552). (№ 8, стр. 89) Для Цицерона, Плиния Старшего, Тацита, Курция Руфа, Диона Кассия магия является чем-то дурным, занятие ею достойно порицания.

На общее неприятие магии указывает и та роль, которую играет обвинение в магии в судебных делах в Римской империи. Оно действует столь же безотказно, сколь и обвинение в оскорблении величия и прелюбодеянии. Обвинение в магии оказывается стержнем в деле Либона Друза, подробно рассмотрено в Анналах Тацита (Tac. Ann. Π, 27–28, 30,32), открывшем в 16 г. н. э. череду громких дел по обвинению в laesa majestatis в среде римской знати, играет существенную роль в деле Мамерка Скавра (ibid. VI, 29) в 34 г., Лоллии Паулины (ibid. XII, 22) в 49 г., Статилия Тавра (ibid. XII, 59) в 53 г., Бареи Сорана (ibid. XVI, 30–32), казнённого в 66 г. В делах, описанных Аммианом Марцеллином, магия нередко оказывается центральным компонентом обвинения в оскорблении величия, как, например, в целой серии процессов, возбуждённых Максимином при Валентиниане (Ann. XXVIII, 1, 5–56; см. особенно: 8, 10, 14, 19, 26, 27, 29, 50), в крупном процессе по делу нотария Феодора, ведшемся в Антиохии в 371 г. при Валенте (ibid. XXIX, 1, 4–2, 6; см. особенно: 1, 5, 25, 29–32, 41; 2, 2, 3), или в расследовании, предпринятом по указанию Констанция в Палестине нотарием Павлом (ibid. XXIX 12, 1–16).

Магия нередко является единственным составом преступления, обвиняемых в оскорблении величия или в подготовке государственного переворота, однако она редко ложится в основу приговора, хотя римское законодательство предоставляет такую возможность: законы против магии древни и суровы.

Два древнейших антимагических закона входят в состав законов XII таблиц. Стоит отметить, что они выступают против «злого колдовства», направленного на вред людям. Один из них — «Кто заворожит посевы...» (Qui fruges excantassit...): Таbl. VIII, 8а. Другой — «Кто злую песню распевает...» (Qui malum carmen incantassit...): Tabl. VIII. 1а. Но наказание одно — смерть!

Можно сказать, что римское законодательство прошло эволюцию от запрещения «злого колдовства», направленного на вред людям, до полного запрещения колдовства и магии вообще (в стиле «кабы чего не вышло»).

В магии обвинялся знаменитый Апулей — автор «Золотого осла». Считалось, что он магическими средствами так приворожил богатую вдову Пудентиллу, что она захотела выйти за него замуж. До нас дошла его «Апология или защита самого себя от обвинения в магии».

Можно и дальше приводить примеры, но не вижу в этом смысла, думаю, что у читателя уже сложилось мнение об отношении к магии в римском язычестве. По сути, оно ничем не отличалось от отношения к колдовству и магии в христианском обществе.

Эту статью я считаю прологом к большой теме «колдовство и магия у славян в язычестве», но так как тема эта довольно обширна и заслуживает целой книги, а не статьи, сосредоточимся пока на Древней Руси, на отношении в ней к колдовству.

Как известно, в шаманизме шаман одновременно и жрец, и знахарь, и колдун. У многих же народов в ходе их исторического развития произошло разделение на профессиональных жрецов-священнослужителей, проводящих молебны, требы, но не обладающих сверхъестественными способностями, и колдунов-знахарей, у которых предполагалось наличие таких способностей. Так вот, среди знахарей-колдунов было немало шарлатанов, впрочем как и сейчас. Существует немало бытовавших среди славян заговоров и советов, как действовать, если не удаётся пробудить взаимную любовь, которые были бы осуждены римскими жрецами-понтификами (все эти привороты, хоть они и массово практиковались, сурово осуждались жречеством).

Является неоспоримым фактом, что занятие «черной магией» (абчихара в Индии), направленное во вред людям, наказывалось во всех государствах (и неважно, языческие они, или христианские, или мусульманские).
О существовании в Древней Руси «кодекса законов», или «закона русского», известно уже по договорам с Византией первой половины Х века. Естественно, он лёг в основу «Русской правды», записанной при Ярославе Мудром и впоследствии дополнявшейся другими русскими князьями. Но, внимание, вы можете перечесть всю полную редакцию «Русской правды» и не найдете в ней ни слова о ворожбе (колдовстве) и наказании за неё…, и все потому, что все эти дела принадлежали церковному суду, а не светскому. И в этом радикальное отличие античной Греции и Рима от Древней Руси, там дела о колдовстве рассматривались в обычном гражданском суде. Можно предположить, что до крещения Руси славянские жрецы, а не княжеские тиуны или посадники, (как самые компетентные в этом вопросе) решали, является этот человек «чёрным колдуном», ведьмой или нет, и действительно ли нанёс он своими «колдовскими» действиями ущерб. И вполне могли существовать оправдательные («после этого» не значит «вследствие этого») и обвинительные приговоры.

До нас дошёл «Устав князя Владимира Святославича о церковных судах», открытый в 1775 году ученым Миллером. Довольно скоро стало известно несколько вариантов этого устава, и митрополит Евгений Болховитинов, знаменитый учёный и археолог, на основании изучения этих списков и вариантов пришёл к выводу, что устав был составлен именно при князе Владимире Святославиче и именно им дан церкви. В этом уставе ясно сказано (№ 9, стр. 139–140):

«9. А вот церковные суды: развод, внебрачная связь, изнасилование, похищение женщины, имущественный спор между мужем и женой, кровосмесительная связь, ведовство, изготовление зелий, колдовство, гадание, ложный оговор в трёх проступках: блуде, изготовлении зелий и ереси, укус в драке с целью навести порчу, если сын бьёт отца или дочь бьёт мать, или сноха свекровь, если братья или дети тяжутся о наследстве, церковная кража, ограбление могилы, крест посекут, или на (церковных) стенах (что-нибудь вырежут, скот или собак или птицу без крайней необходимости введут (в церковь), или иное что непотребное церкви сделают, или (если) два друга будут драться, а жена одного из них схватит другого за гениталии и повредит их, или кого застанут за половым сношением с животным, или кто молится языческим богам, или (незамужняя) девушка искусственно произведёт выкидыш плода».

10. Суд по всем этим делам дан церкви. Князю и боярам и судьям их в эти суды не вмешиваться».

Что интересно, источниками церковного устава князя Владимира послужили «Эклога», византийский свод законов VIII века, и «Прохион», византийский свод законов IХ века. Это — светские, гражданские своды законов. Причем если в Византии наказания за уголовные и прочие преступления были очень суровы (присутствовали и смертная казнь, и зверское членовредительство: отрезание ушей, носа, языка, рук, ослепление, принудительное оскопление и прочее), то на Руси этого не было.

Основное наказание за уголовные преступления на Руси — это штраф, «вира», а за церковные — епитимья! За невинное, «домашнее», колдовство типа гадания можно было получить несколько недель поста, за ношение «наузов» — два года поста и т. д. Важно было вернуть «заблудшую овцу в Христово стадо», а не уничтожить её, особенно если «домашнее» колдовство распространено повсеместно. По правилу митрополита Иоанна II (1077–1089), занимающихся чародейством надлежит сначала отвращать от злых дел словами и наставлениями; ежели же пребудут неизменными, то в отвращении зла наказать их с большей строгостью, но не убивать и не уродовать их тел, так как этого не допускает церковное учение. Тем более что в раннем христианстве господствовала идея, что в силу колдунов и ведьм верят только глупцы и язычники. Так, к примеру, эдикт лангобардского короля Ротара от 643 года запрещает христианам верить тому, что женщины могут быть ведьмами, и обвинять в ведьмовстве. А саксонский капитулярий Карла Великого от 787 года прямо предписывал наказывать смертной казнью не колдунов, а тех, кто, напротив, верит, подобно язычникам, в их существование. Хоть это пример и из западного христианства, но не стоит забывать, что до 1054 года церковь была едина. Кирилл и Мефодий получили благословение и от Папы Римского и к тому же прославлены как католические святые.

Мало кто обращает внимание, но все летописные сообщения об убиениях волхвов, в частности в Суздале в 1024 году или в Ростовской земле и Новгороде в 1071 году, — это, в первую очередь, убиение смутьянов, виновников мятежа, народных вождей, выступающих против законной княжеской власти. Вот что говорит «Повесть временных лет» о 1024 годе: «В год 6532 (1024). Когда Ярослав был в Новгороде, пришел Мстислав из Тмутаракани в Киев, и не приняли его киевляне. Он же пошёл и сел на столе в Чернигове; Ярослав же был тогда в Новгороде. В тот же год восстали волхвы в Суздале; по дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали старшую чадь, говоря, что они держат запасы. Был мятеж великий и голод по всей той стране; и пошли по Волге все люди к болгарам, и привезли хлеба, и так ожили. Ярослав же, услышав о волхвах, пришёл в Суздаль; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: "Бог за грехи посылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не знает, за что". И, возвратившись, пришел Ярослав в Новгород, и послал за море за варягами» (№ 10, стр. 99). В данном случае волхвы убиты не за то, что они волхвы, а за то, что они предводители народного восстания. И если бы во главе толпы стояли простые смерды или знатные бояре, убили бы и их, и не за то, что они смерды или бояре, а за то, что бунтовщики. Смерд, возглавивший восстание прослыл бы колдуном, как, к примеру, Стенька Разин, так как надо ещё суметь повести за собой людей! При этом волхвы были убиты (казнены), зарублены мечом, топором, повешены на дереве, как обычные преступники, а не сожжены как колдуны или ведьмы! Все эти народные волнения, возглавляемые волхвами, начинаются в период голода, мора, неурожая, когда все эти бедствия объяснялись отступничеством от почитания родных Богов.

Впервые в летописи упоминается сожжение четырёх волхвов в Новгороде лишь только в 1227 году. И опять-таки волхвы здесь выступили как вожди восстания, вызванного недородом и последовавшим за ним голодом, но в качестве расправы над лидерами восстания было выбрано именно сожжение, а не как раньше усекновение головы мечом или повешение. Новгородская первая летопись сообщает: «Ижгоша вълхвы, творяхутъ е потворы деюще, а бог весть; и сожгоша их на Ярославли дворе» (№ 11, стр. 65). Лаврентьевская летопись, в год 6735 (1227): «Явились в Новгороде волхвы, ведуны, потворницы, и многие волхвования, и потворы, и ложные знамения творили, и много зла сделали, и многих прельстили. И собравшиеся новгородцы поймали их и привели на двор архиепископа. И мужи князя Ярослава вступились за них. Новгородцы же привели волхвов на двор мужей Ярослава, и сложили великий огонь на дворе Ярослава, и связали волхвов всех, и бросили в огонь, и тут они все сгорели» (№12, стр. 94).

Почему же для казни был выбран столь «экзотический» способ, как сожжение? Всё объясняется просто: как известно, в христианстве только один Бог, языческих же Богов не существует, или же под их личиной выступают «бесы». И если в первом случае служители языческих Богов на самом деле ничего не могут, все их «волхования» — обман и не имеют никакой силы (отсюда и относительно либеральное отношение в раннем христианском законодательстве к колдунам и ведьмам), то во втором волхвы и ворожеи творят чудеса «силою бесовскою», в их «колдовской силе» никто не сомневается, так как сила эта идет от дьявола. И языческие жрецы объявляются служителями Зла (именно с большой буквы) и приравниваются к самым чёрным колдунам, абхичарам, строящим козни против людей. А единственный верный способ окончательно уничтожить чёрного колдуна — это сжечь его! Об этом прямо говорит захмелевший колдун в сказке «Солдат и колдун» солдату:

Солдат выслушал, слова не проронил; а колдун все хвалится: «Я, — говорит, — что захочу, то и сделаю!» — «Будто с тобой и сладить нельзя?» — «Как нельзя? Вот если б кто набрал костер осиновых дров во сто возов да сжег меня на этом костре, так, может, и сладил бы со мною! Только жечь меня надо умеючи; в то время полезут из моей утробы змеи, черви и разные гады, полетят галки, сороки и вороны; их надо ловить да в костер бросать: если хоть один червяк уйдет, тогда ничто не поможет! В том червяке я ускользну!»…Костер облился пламенем, начал и колдун гореть; утроба его лопнула, и полезли оттуда змеи, черви и разные гады; и полетели оттуда вороны, сороки и галки; мужики бьют их да в огонь бросают, ни одному червяку не дали ускользнуть. Так колдун и сгорел! Солдат тотчас собрал его пепел и развеял по ветру.

С того времени стала на селе тишина; крестьяне отблагодарили солдата всем миром; он побыл на родине, нагулялся досыта и воротился на царскую службу с денежками.

Кстати, главный борец с чёрными колдунами и ведьмами в русских народных сказках — это солдат, который благодаря своей смекалке не только кашу из топора сварит, но и колдуна одолеет и самого чёрта обманет. В лице солдата можно увидеть княжеского дружинника, выступившего на борьбу со Злом. И именно отождествление языческого жреца, волхва с «чёрным» колдуном в народном сознании и стало главной задачей церкви.

Серапион Владимирский (побывший всего год епископом Владимирским, Суздальским и Нижегородским, был рукоположен в 1274, умер в 1275 [дата рождения неизвестна], почитался народом вплоть до XIX века как заступник в тяжёлых обстоятельствах) пишет в своём поучении именно о языческой практике сожжения колдунов (волхвов): «Вы всё ещё держитесь языческого обычая волхования, веруете и сожигаете невинных людей. В каких книгах, в каких писаниях слышали вы, что голода бывают на земле от волхования? Если вы этому верите, то зачем же вы пожигаете волхвов? Умоляете, почитаете их, дары им приносите, чтобы не устраивали мор, дождь напускали, тепло приводили, земле велели быть плодоносною? Чародеи и чародейки действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую держит к Богу, над теми они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии, умоляю вас, отступите от дел поганских» (№ 14, стр. 380). Здесь важно отметить, «пожигает волхвов» не церковь, а простые люди, уверенные в том, что их «волхование»/колдовство стало причиной голода. И «пожигают» именно волхвов, т. е. волхвы здесь в народном сознании выступают такими же «вредителями», как и чёрные колдуны.

Ещё раньше арабский путешественник Абу Хамид аль-Гарнати посетил Волжскую Булгарию и Русь, в Киеве он был в 1150 году, написал следующее об одном из финно-угорских племен, обитающих в Верхнем Поволжье: «У них каждые 10 лет становится много колдовства, а вредят им женщины из старух-колдуний. Тогда они хватают старух, связывают им руки и ноги и бросают в реку: ту старуху, которая тонет, оставляют и знают, что она не колдунья, а которая остаётся поверх воды, — сжигают на огне» (№ 15, стр. 100). Кстати, та же самая ордалия (судебное испытание через погружение в воду) описана еще в законах Хаммурапи: «Если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом его обвинителя» (№ 16, стр. 10).

Перенесемся теперь в Царскую Россию конца XIX–начала ХХ века. За период 1861–1917 г. было зафиксировано 75 расправ, народных самосудов над ведьмами и колдунами. Самым знаменитым случаем является расправа над вдовой-солдаткой Аграфеной Игнатьевой в деревне Врачевка Тихвинского уезда Новгородской губернии. Вернувшись в 1879 году в родную деревню из Петербурга, она привезла с собой косметику и лекарства из столицы, которыми и хвасталась перед односельчанами, ну а последние опознали в них колдовские зелья. Её приезд совпал со вспышкой какой-то болезни, унесшей жизнь нескольких женщин. Как и было веками принято в таких случаях, Игнатьеву обвинили в колдовстве и, заперев в собственной избе и заколотив все двери и окна, подожгли. При этом присутствовало более 300 человек! Но, как ни странно, суд присяжных оправдал крестьян, участвовавших в расправе: их поступок списали на недостаток просвещения среди сельского населения, лишь трое были приговорены к церковному покаянию. В то время уже невозможно было привлечь человека за колдовство в судебном порядке: хотя воинский артикул Петра Первого от 1715 года это позволял, но по приговору суда последнего колдуна в России сожгли в 1736 году (это был симбирский житель Яков Яров), в суде подняли бы истца на смех. И крестьяне брали дело в свои руки, творя самосуд.

В христианстве, в отличие от язычества, «священнику или причетнику под страхом извержения из сана запрещено быть волшебником, обаятелем, числогадателем или астрологом, или делать предохранилища, которые суть узы душ их» (Анкирский собор, прав. 24; Лаодикийский собор, прав. 36). Справедливости стоит сказать, что запрещено заниматься магией не только священнику, но и всем христианам, и не важно, во вред или во благо человека она направлена.

В статье Михайловой Т. В. «Приходское духовенство и колдовская практика» приводится множество примеров, когда христианские священники действительно занимались знахарством и колдовством и держали у себя «чародейные книги»: «Приведенные материалы показывают, что нередко священнослужители действительно практиковали колдовство, имея при этом более или менее широкий круг клиентов, и как бы выполняя таким образом существовавший социальный заказ, отвечая на существующие в своем окружении социальные требования. Как показывают дела, «волшебные письма» нередко пишутся со слов лиц, имеющих отношение к духовному сословию. Подобные социальные требования могли возникать в силу принадлежности священнослужителей к грамотной, «книжной» части общества (которая, кроме всего прочего, обладала, достаточным авторитетов в деревенском обществе), в среде которой могли бытовать и воспроизводиться заговорные «письма» и «тетрадки». В этом отношении обращает на себя внимание тот факт, что имеются случаи передачи таких «тетрадок» по наследству, своеобразная династическая преемственность. При обысках в домах священнослужителей нередко находят разного рода апокрифическую литературу, астрологические предсказания, травники. Помимо всего вышесказанного следует помнить, что приходской священник в указанное время жил в том же круге представлений, что и его паства, и не следует видеть непроходимой пропасти между его сознанием и сознанием остальных членов общины. Это подтверждается и тем, что члены семей священнослужителей (в частности, жены) могли действовать, обращаясь к услугам знахарей, колдунов или руководствуясь собственными «суеверными» представлениями, и сами священники (как, например священник Алексей Яковлев), зная о подобных действиях жен, не препятствовали им».

По данным ВЦИОМ, 36% жителей России считают определённых людей способными наводить порчу и сглаз! «Вера в колдовство не чужда значительной части наших сограждан: треть опрошенных (36%) признаются, что считают определённых людей способными наводить порчу, сглаз и прочее, из них четверть (27%) заявляют, что сталкивались с такими проявлениями лично», — говорится в сообщении на сайте ВЦИОМ. При этом женщины (42%) и люди в возрасте 45–59 лет (42%) более склонны считать колдовство реальным, чем мужчины (29%) и молодежь 18–24 лет (24%). «Скорее не верят» в существование колдовства почти половина (41%) опрошенных: это большая часть молодежи 18–24 лет (63%) и 48% мужчин. При этом около четверти россиян (23%) затруднились с ответом. Согласно результатам опроса, большинство респондентов (71%) заявляют, что никогда не сталкивались с колдовством, наведением порчи или сглазом лично, однако по мере отдаления от крупных городов число скептически настроенных россиян уменьшается. Так, если в Москве и Санкт-Петербурге никогда не имели дела со сверхъестественным 83% жителей, то в городах с населением менее 100 тыс. человек с этим соглашаются только 69% респондентов, а в селах — 67%. «Хотя относительное большинство россиян утверждают, что не верят в колдовство, многие знакомы по крайней мере со стереотипно-мифологическими представлениями о нем», — прокомментировал результаты опроса аналитик ВЦИОМ Иван Леконцев. Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ проведен 22–23 октября. Объем выборки 1,6 тыс. человек, максимальный размер ошибки с вероятностью 95% не превышает 2,5%.

На страницах газет и журналов, в интернете множество рекламных объявлений от «потомственных» колдунов и ведьм, гадалок и ворожей, активно предлагающих свои услуги населению. Ни «тысячелетие христианства на Руси» (официально праздновалось в 1988 г.), ни 70 лет государственного атеизма не смогли искоренить ни веру в колдовство и магию, ни самих ведьм и колдунов. На это мало кто обращает внимание, но в начале ХХ века в царской православной России свободно издавались и продавались книги по магии, к примеру, Папюс «Практическая магия» СПБ 1911, Элифас Леви «Учение и ритуал высшей магии» СПБ 1910, «Древняя высшая магия» СПБ 1910. Все эти книги потом были вновь переизданы в начале 90-х годов ХХ века. Конечно, в этих книгах представлена отнюдь не славянская традиция, но это показатель, что господствующая русская православная церковь — традиционная противница магии и колдовства — ничего не могла с этим поделать! Ситуация чем-то напоминает античность, когда существовала «народная магия» и магия образованных слоев населения и высшего света, имевшая друг с другом мало общего — «то, что позволено Юпитеру, не позволено быку».

Можно вспомнить спецотдел ГПУ под руководством Глеба Бокия в «Стране Советов», ну а раньше — «колдуна с Сухаревской башни», «российского Нострадамуса», сподвижника Петра Первого, Якова Брюса, визиты в Россию Сен-Жермена и Калиостро, месмеризм и животный магнетизм (здесь всё во многом переплетается с историей русского масонства). И в Московской Руси Стоглавый собор 1551 года запрещает: Адам; Енох; Иосифова молитва; Адамль завет; Варфоломеевы вопросы Богородице; О Соломоне царе и о Китоврасе басни и кощуны; Еунатиевы муки; Мартолой (Остролог; астролог; гадание по звездам); Чаровник (книга об оборотнях); Громник (согласно рукописи XV века, собран царем Ираклием и содержал предсказания метеорологические, хозяйственные и политические, основанные на том, в каком знаке зодиака прогремит гром); Молнияник (предсказания, основанные на появлении молнии); Колядник (определяет, на какой день недели приходится Рождество Христово); Метание (гадание жребием); Мысленик; Сносудец (Сонник); Волховник (гадание по разным приметам); Звездочтец; Путник (приметы о встречах добрых и злых); Трепетник (добрые и недобрые приметы по трепетаниям и другим явлениям в человеческом теле); Рафли (гадания; книга по астрологии 12-ти знаков); Шестокрыл (перевод астрономического сочинения тарасконского еврея Иммануила бен-Якоба от 1356 года); Воронограй (приметы и гадания по крику воронов); Зодей (Зодий; Зодиак); Алиопах; Аристотелевы врата (перевод сочинения Secretum Secretorum, якобы написанного Аристотелем); Лоб Адамль. Эти книги можно было встретить отнюдь не в крестьянской избе, а Николай Савич Тихонравов в своей книге «Памятники отречённой русской литературы», изданной в 1863 году, описывает более сотни запрещённых книг! Напомню, первая печатная книга «Апостол» была напечатана Иваном Федоровым в 1564 году, до этого все книги были рукописными и стоили очень дорого! Да и после появления книгопечатания «отречённые» книги не могли быть напечатаны в России и переписывались от руки: первая частная типография появилась лишь в 1771 году — типография Иоганна Гартунга, за ней типография Иоганна Шноре и так далее, но их деятельность строго контролировало государство, а в подпольных типографиях, что появились гораздо позднее, книги по магии и колдовству не печатали.

В XIX веке учеными этнографами был собран богатейший материал, отразившийся в трудах Афанасьева, Даля, Сахарова, Максимова, Коринфского, Рыбникова и других. В нём можно просто утонуть! Помимо сборников сказок и бывальщин, заговоров и описаний магических обрядов выходили книги, посвящённые специально народной магии и колдовству, а также носителям этой традиции, знахарям, колдунам и ведьмам. Это и «Ведун и ведьма», «Славянские колдуны и их свита» Афанасьева, и «Русское народное чернокнижие» Сахарова, и «О повериях, суевериях и предрассудках русского народа» Даля, и «Нечистая, неведомая и крестная сила» Максимова.

Самый опасный период для ведьм и колдунов — царствование Петра Первого и Анны Иоанновны — прошёл с наступлением «эпохи просвещения», когда труды Вольтера, Дидро и Руссо с общей модой на всё французское хлынули в Россию, и уже стыдно стало образованному человеку верить в «бабушкины сказки», а судья возбудивший дело о колдовстве, прослыл бы в высшем обществе ретроградом и мракобесом. Так что крестьяне могли без опаски для себя разговаривать с образованным «барином» и дать записать те же заговоры, употребление которых запрещалось православной церковью. Причём эти заговоры были мало того что записаны, но и опубликованы (а среди них были не только «стану я благославясь, выйду я перекрестясь», но и «черные» — «стану я не благославясь, выйду я не перекрестясь») в православной царской России.

Конечно, это уже «народное христианство». В заговорах человек просит помощи у пресвятой Богородицы, Николы Угодника, Иисуса Христа, а не у старых Богов, но это и не христианские молитвы. А такие присказки, «как с гуся вода, так с тебя (дитя) худоба», прошли без изменения сквозь тысячелетия (здесь «худоба» не от слова «худой», а от слова «худо» — плохо)! «Уродися репка, не худа, ни крепка», «ей, туча, ей, не иди на косарей», «ловись рыбка, мала и велика» использовались во всех сферах жизнедеятельности человека, а пожелание «ни пуха, ни пера» и отсыл к черту уже давно никто за магию не считает.

И если в христианское время все слои населения повсеместно пользовались услугами знахарей и колдунов (а если и не пользовались, то по крайней мере верили в их силу), в том числе и духовенство, и поместное дворянство, и даже в царском дворе (для того чтобы наконец забеременеть и родить наследника все средства хороши — и молебны в церкви, и «народная магия»), то что говорить про языческие времена, когда запрета на занятие магией не было!

При этом вера в сглаз, в порчу, в возможность магического воздействия на человека (как ему на пользу, так и во вред) предполагает и методы защиты от «черного колдовства» как магические, так и физические. В последнем случае — путём устранения источника опасности, убийства «чёрной» ведьмы или колдуна, произведённое по особому ритуалу, в данном случае сожжение (как самое надёжное и действенное), которое практиковалось задолго до появления христианства.

Осуждение же за занятие «чёрным колдовством», «вредоносной магией» было у всех языческих народов без исключения, как и наказание за эти действия (наказание не за само занятие магией, а за занятие, направленное во вред человеку).

Главная цель моей статьи — развеять заблуждение о том, что только христианство (особенно с его пресловутой инквизицией на Западе) устраивало гонения на ведьм и ввело сожжение их на костре, а в язычестве же ничего подобного якобы не было. Это то же самое, что утверждать, что воры и разбойники (как и наказание за воровство) появились только при христианстве, а в языческом обществе ни воров, ни наказания за воровство не было. Вера в магию и колдовство, как и люди, её практикующие, существовали, существуют и будут существовать при любом государственном строе и религии.

Журнал "Родноверие" выпуск №13
Светозар Озёрский

Библиография

  1. Законы XII таблиц (Leges XII Tabularum) текст, приводится в книге Хрестоматия по истории Древнего Рима, под ред. С. Л. Утченко. М. Соцэкгиз, 1962, стр. 62–72.
  2. Цицерон Философские трактаты («О природе Богов», «О дивинации», «О судьбе»). Серия «Памятники философской мысли». М. Наука, 1985.
  3. Ювенал. Сатиры. Серия «Античная библиотека». СПБ, Алетейя, 1994.
  4. Секст Проперций. Элегии. М. Греко-латинский кабинет, 2004.
  5. Лукиан. Сочинения в двух томах. Серия «Античная библиотека». СПБ. Алетейя, 2001.
  6. Апулей. Апология, или Речь в защиту самого себя от обвинения в магии. Метаморфозы. Флориды. Серия «Литературные памятники». М. Наука, 1960.
  7. Корнелий Тацит. Анналы. Серия «Литературные памятники». М. Наука, 1969.
  8. Петров А. В. Феномен теургии. Взаимодействие языческой философии и религиозной практики в эллинистическо-римский период. СПБ. РХГИ, 2003.
  9. Русская правда и Устав князя Владимира, текст представлен в книге Российское законодательство Х–ХХ веков. Т. 1. М. Юридическая литература, 1984.
  10. Повесть временных лет. М-Л. Издательство Академии Наук. СССР, 1950.
  11. Новгородская первая летопись старшего и младшего извода. М-Л. Издательство Академии Наук. СССР, 1950.
  12. Полное собрание русских летописей. СПБ, 1885, т.10.
  13. И.Я. Фроянов. «О событиях в 1227–1230 гг. в Новгороде» в книге Новгородский исторический сборник. 2 (12) 1984.
  14. Слова и поучения Серапиона Владимирского в книге Библиотека Литературы Древней Руси, т.5. СПБ, 1997.
  15. О.Г. Большаков. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131-1153). М. Наука, 1973.
  16. Законы Хаммурапи, текст представлен в книге «Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (древность и Средние века)». М. МГУ, 2001.
  17. Лавров А.С. Колдовство и религия в России 1700-1740. М. Древлехранилище, 2000.
  18. Золотов О. Инквизитор из Можайска. Труд, 27.03.2003. http://www.trud.ru/article/27-02-2003/53553_inkvizitor_iz_mozhajska.html
  19. https://vz.ru/news/2016/10/31/841067.html
  20. http://anthropology.ru/ru/text/mihaylova-tv/prihodskoe-duhovenstvo-i-koldovskaya-praktika
  21. https://www.newsru.com/world/03jul2003/sorcieres.html