Сёстры лиходейки

В час ночной,
Тюрьмы подводной
Разломав запор,
Вылетает хороводной
Цепью рой сестер.
Лихорадки им прозванье;
Любо им смущать
Тихий сон — и на прощанье
В губы целовать.
Лихоманок–лихорадок,
Девяти подруг,
Поцелуй и жгуч, и сладок,
Как любви недуг...
(А. Григорьев. Доброй ночи)

***

Народное творчество, зародившееся в глубокой древности — основа нашей национальной культуры, источник традиций, способ выражения народного самосознания. Выражением этой культуры является художественное творчество в виде песен, танцев и других действий, изначально не являющимися самостоятельной фольклорной единицей, а в комплексе составляющих единое целое — обряд.
Обрядовые формы могут иметь разнообразное выражение. Их остатки мы до сих пор наблюдаем в народной культуре в виде дошедших до нас песен, заговоров, и других сакральных действ (хороводы, писанки, изготовление кукол).

В основе большинства их древнейших форм, служащих для решения различных жизненных задач, лежат принципы симпатической имитативной магии, использующей «принципы подобия». Одной из таких задач была забота о сохранении жизни и здоровья всех членов семьи. Часто эта задача возлагалась на женщину, как на хранительницу домашнего очага, или на знахарей.

Наши Предки всегда, даже в эпоху двоеверия, считали, что мир, кроме людей и животных также населён другими мистическими существами (духами и т. д.) живущими рядом с людьми. Эти существа не только жили рядом с людьми, а всячески взаимодействовали с ними в быту (помогали, вредили и т. д.). Также они могли вселяться в человека по его воле или против. Например, такое могло происходить во время болезни. Болезнь для наших предков не была безлика, а имела образ, описание и имя (считалось, чтобы успешно взаимодействовать с кем-либо, нужно знать его имя). Для изгнания болезни мы и сейчас можем воспользоваться традиционными методами наших Предков.

Наиболее частым и злым недугом, имеющим множество проявлений, была лихорадка. К ней относились и простуда, и инфекционные заболевания, различного рода воспаления, приводящие к набору определённых симптомов, таких как озноб, жар, ломота и подобных, объединяемых под общим названием лихорадка. В представлении о «лесных», «водяных» и прочих лихорадках, видимо, отразились и представления Предков о стихийных духах, способных вызывать и разносить болезни.

Название болезни происходит от глагола лихо-радеть, т. е. действовать в чей-нибудь вред, заботиться о ком-нибудь с злобным намерением, с лихостью; другие общеупотребительные названия: лиходейка и лихоманка от «мануть» — качать, махать, трясти. [Афанасьев, 1865]

Поскольку симптомов, как правило, было несколько, то и образ лихорадки был не един, а представал в народном понимании в облике нескольких (у русских двенадцать, у украинцев и белорусов их девять, а у южных славян семь или семьдесят семь) девиц, сестер-лихоманок во главе со старшей сестрой. Сестры имеют вид простоволосых, безволосых, распоясанных или обнаженных безобразных женщин, дев или старух, идущих мучить людей: «для чего-де выходят из моря-Окияна женщины простоволосыя, для чего они по миру ходят, отбывают ото сна от еды, сосут кровь, тянут жилы, как червь, точут черную печень, пилами пилят желтыя кости и суставы?» [Даль 1845] Встреча с ними обычно плохо заканчивалась: привязываясь к человеку, одна или несколько лихорадок вызывают тяжкую болезнь, сопровождающуюся различными лихорадочными состояниями, нашедшими свою персонификацию в их именах.

Чаще всего лихорадки представляются обитающими в воде, в Море-Океане, откуда и выходят устрашающей вереницей. Реже они появляются из-под земли, камня, из болота. По поверьям многих областей России сестры-лихорадки также обитают в воде, но уже в воде реальной реки, озера, ручья.

Некоторые исследователи видят в девах-лихорадках «дочерей древней могущественной богини, распоряжающейся плодородием, жизнью и смертью людей, способной и спасти, и погубить» [Потебня, 1865, 1914]. В русских поверьях отчетливо прослеживается почитание двенадцати пятниц, явно связанного с почитанием Параскевы-Пятницы, божества, наследующего Мокоши и распоряжающегося водой, плодородием, здоровьем человека. Традиционен для русских поверий и «женский облик» смерти, болезни. Связанная со стихийными, природными началами, наделённая особыми силами женщина — источник жизни, но она способна и прервать её, погубить человека. Девы-лихорадки в поверьях — существа также двойственные, которые можно умилостивить.

Их имена персонифицируют определенные симптомы болезни. Они известны нам благодаря заговорам, дошедшим до нашего времени:

Трясея, тресучка, трясуница, в областных говорах: потресуха, трясучка, трясца от глагола «трясти».
Огнея, или огненная: «коего человека поймаю, тот разгорится аки пламень в печи», т. е. она производит внутренний жар.
Ледея, ледиха, или озноба, знобея: «аки лед знобит род человеческий», и кого она мучит, тот не может и в печи согреться.
Гнетéя (гнетница, гнетуха, гнетучка от слова гнёт, гнести — давить): она ложится у человека на ребра, гнетет его утробу, лишает аппетита и производит рвоту.
Грудея или грудица — ложится на груди, у сердца и причиняет хрипоту и харканье.
Глухéя, глохня — налегает на голову, ломит её и закладывает уши, отчего больной глохнет.
Ломéя, ломеня, или костоломка: «аки сильная буря древо ломит, такоже и она ломает кости и спину».
Пухнéя, пухлéя, пухлая, дутиха или отёкная — пущает по всему телу отёк (опухоль).
Желтéя, желтуха, желтуница: эта желтит человека, «аки цвет в поле».
Коркуша или корчéя, скорчéя — ручные и ножные жилы сводит, т. е. корчит.
Глядéя — не дает спать больному (не позволяет ему сомкнуть очи, откуда объясняется и данное ей имя); вместе с нею приступают к человеку бесы и сводят его с ума.
Огнеястра, или Невея (навь, мертвящая), также Марья Иродовна — всем лихорадкам сестра старейшая, плясавица, ради которой отсечена была голова Иоанну Предтече; она всех проклятее, и если вселится в человека, он уже не избегнет смерти. [Афанасьев, 1865]

Кумохой, орогушей, веснухой обычно именуется перемежающаяся, весенняя лихорадка — часто её и называют Большей сестрой. «Когда у лихорадок много дела, то они, перелетая от одного к другому, не так долго трясут и дают отдыхать болящим, а в самые недосуги приходят через день, через два и три» [Потебня, 1914]

В народе старались не произносить само слово «лихорадка», дабы не накликать её. Поэтому называли тётка, сестрица, кума, кумоха, добруха или просто «она».

Заговорная традиция была сильна в бытовой, повседневной жизни человека. И одним из методов избавления от болезни была традиционная форма обряда — заговор. Одними из самых древних восточнославянских заговоров, найденными в новгородских берестяных грамотах, были заговоры против лихорадки (например, грамоты 734, 715, 930). Подобные заговоры и молитвы осуждались христианской церковью.

Грамота 930
Новгород, {1400–1410}
Раскоп Никитинский, усадьба «Б»
Условная дата: 1400–1410

Заговор — молитва против лихорадки («Сисиниева легенда»): «Святой Сисиний и Сихаил сидели (букв.: сидя) на горах Синайских, смотря на море. И был шум с небес, велик и страшен. И увидел ангела, летящего с неба, — святого Сисиния и Сихаила, носящего наручни (части воинского доспеха) ледяные, а в руках держащего оружие пламенное. И тут взволновалось море, и вышли семь жен простоволосых, окаянные на вид; они были схвачены силою невидимого царя. И сказали святой Сисиний и Сихаил …»

Наиболее известным способом избавления от лихорадки была апокрифическая молитва святого Сисиния, позже из рукописных трясовичных молитв (которые чаще носили при себе) образовала вид устных восточнославянских заговоров. Славянский текст молитвы св. Сисиния в XIV–XV веках считался еретическим, «ложным писанием». Святой Сисиний, вероятно, один из 40 мучеников севастийских, в других странах — персонаж, противостоящий женщине-демону Гилло/Гиллу, причиняющей вред роженицам и младенцам. Согласно апокрифичному преданию, узнав её 12 тайных имён, он смог победить демоницу.

У восточных славян Сисиний обрёл вид старца, по слову которого архангел или святые, узнав имена лихоманок, молниями или плетьми, палками бьют и изгоняют, и заклинают их. Изображение старца, архангела и лихорадок в виде дев встречалось на ряде икон (пожалуй, единственный случай влияния неканонических текстов на иконопись). Примечательно, что зачастую девы изображались простоволосые, обнаженные и разного цвета — красного, зеленого, желтого, синего, серого.

Также лихорадок называли дочерями Ирода. «Помяни, Господи, царя Давыда и царя Соломона и царя Ирода, и дочь его трясуху и жену колотуху». Движения человека, сотрясаемого приступом лихорадки, в эпоху двоеверия воспринимались как бесовская пляска, что в свою очередь напоминало о евангельском эпизоде, связанном с пляской — о пляске дочери Иродиады и о самой Иродиаде. Видимо, именно таким образом в апокрифическую Сисиниеву молитву и вошел образ дочери царя Ирода, который позднее превратился в нескольких его дочерей-трясовиц. В молитвах и заговорах бывали упомянуты и сам царь Ирод, и его жена Иродиада-«колотуха», и дочь «трясуха», т. е. плясунья. Также представлялись в фольклорных текстах и лихорадки, выходя из иного мира, — Иродовыми дочерьми.

Традиция записывания молитв, заклинаний и заговоров глубоко архаична. Одним из наиболее верных средств победить лихорадку было — переписать их имена и хранить в доме за печкой или носить в мешочке на груди. В народной медицине бытовали надписи на бумаге, хлебе, яблоке, олове. Такие амулеты носили на шее до истлевания или выздоровления или, по прошествии указанного количества времени, либо съедали или кусали их в случае необходимости.

Помимо чтения заговоров и ношения при себе списков Сисиниевой молитвы, народное лечение лихорадки предусматривало исполнение целого ряда обрядов — лихорадку задабривали и кормили, и наоборот, прогоняли, пугали и отвращали. В состав этих обрядов, в свою очередь, входили краткие заклинательные и молитвенные формулы, которые использовали отдельные детали Сисиниевой молитвы.
Считается, что девы-лихорадки особенно опасны в конце зимы и весной, а также на закате солнца. 15 января, в Сильвестров день, в некоторых губерниях России принято изгонять лихоманку — в январе лихорадки, выгоняемые из-под земли морозом, лезут в дома. Их «вымывали» с помощью воды, настоянной на четверговой соли, золе из семи печей или земляном угле, выкопанном из-под чернобыльника в Иванов день [Сахаров, 1849].

В начале весны жители ряда губерний России избегали спать днем, чтобы не «наспать кумоху», то есть не заболеть лихорадкой, старались не переправляться через реки.
В частности, обряды избавления от лихорадок совершают около осины, которая, по народным приметам, постоянно дрожит. Подойдя к дереву, больной трясет его и говорит: «Осинка, осинка! Возьми мою трасцынку, оддай моё здороўя»; «Осина, осина, возьми мою тресину, дай мне леготу!».

Лихоманок можно задобрить, угостить: испечь двенадцать пирожков, выйти с ними на перекресток улицы или в лес и положить там пирожки в салфетке, с приговором: «Вот вам, двенадцать сестер, хлеб-соль, полноте меня мучить и отстаньте от меня».

Ещё одним способом обмануть злых сестёр является изготовление куколок, символизирующих каждую из них. Как приходит сырость да холодная пора, начинаем делать защитных кукол из веточек, обмотанных лоскутами сношенной одежды, при этом стараясь одеть «лихорадку» понаряднее и поярче. Во время изготовления кукол можно прочесть заговор. Держать необходимо «лихорадок» возле печи — считалось, что лихоманка, залетев в дом, увидит куклу и вселится вместо человека в неё. Если кто-то заболеет в доме, хозяйка уговаривает куклу освободить человека, а может и начать ругать и пугать куклу, что выгонит на улицу или бросит в печь. По весне куколок сжигают.

Журнал "Родноверие" выпуск №14
Подготовлено Добромирой

Были использованы материалы:

А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». М. 1865г.
Л. Н. Майков «Великорусские заклинания», СПб.,1869г.
Кузнецова В. С. «О царе Ироде и о лихорадках-трясавицах: фольклорные версии библейского сюжета в заговоре и легенде (русские сибирские записи)» СИБИРСКИЙ ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ №2, Новосибирск 2003г.
Т. А. Агапкина «Восточнославянские лечебные заговоры в сравнительном освещении. Сюжетика и образ мира», М., 2010г.
Т. А. Агапкина «Вербальные формулы на мотивы Сисиниевой молитвы в восточнославянской заговорной традиции», М., 2013г.
А.А. Коринфский «Народная Русь», М., 2013г.
А. Л. Топорков «Заговорные тексты в структурном и сравнительном освящении», М., 2011г.
М. И. Маслова «Аполлон Григорьев и Афанасий Фет: поэзия в иконографическом аспекте».
И. П. Сахаров «Сказаниях русского народа». СПб., 1885г.
Власова М. Н. Новая АБЕВЕГА русских суеверий. СПб., 1995г.
А. Н. Веселовский Разыскания в области русского духовного стиха. СПб., 1883г.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994г.

Добромира