Лекция в духовном училище ССО СРВ. Читает В.С. Казаков
Начало в выпуске-3
ЧАСТЬ 2-ая
Тогда возникает законный вопрос: почему спустя два с половиной столетия Киевская Русь вышла из списка «цивилизованных стран» и, разделившись, покорилась, одна часть – языческой Золотой Орде, а другая –языческому Великому княжеству Литовскому? И почему языческое Великое княжество Литовское, под крыло которого сбежали цивилизованные и христианизированные русские князья, вплоть до 1387 года не испытывало комплексов неполноценности по поводу своей якобы «нецивилизованности»? Чтобы ответить на этот вопрос, вернёмся в 983 год, когда Великий князь киевский Владимир, победив ятвягов, решил вдруг принести человеческие жертвы Перуну. Вот как описывает это событие ПВЛ.
«В год 6491 (983). Пошел Владимир против ятвягов, и победил ятвягов, и завоевал их землю. И пошел к Киеву, принося жертвы кумирам с людьми своими. И сказали старцы и бояре: «Бросим жребий на отрока и девицу, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». Был тогда варяг один, а двор его стоял там, где сейчас церковь святой Богородицы, которую построил Владимир. Пришел тот варяг из Греческой земли и исповедовал христианскую веру. И был у него сын, прекрасный лицом и душою, на него-то и пал жребий, по зависти дьявола. Ибо не терпел его дьявол, имеющий власть над всеми, а этот был ему как терние в сердце, и пытался сгубить его окаянный и натравил людей. И посланные к нему, придя, сказали: «На сына-де твоего пал жребий, избрали его себе боги, так принесем же жертву богам». И сказал варяг: «Не боги это, а дерево: нынче есть, а завтра сгниёт; не едят они, не пьют, не говорят, но сделаны руками из дерева. Бог же один, ему служат греки и поклоняются; сотворил он небо, и землю, и звёзды, и луну, и солнце, и человека, и предназначил его жить на земле. А эти боги что сделали? Сами они сделаны. Не дам сына своего бесам». Посланные ушли и поведали обо всём людям. Те же, взяв оружие, пошли на него и разнесли его двор. Варяг же стоял на сенях с сыном своим. Сказали ему: «Дай сына своего, да принесём его богам». Он же ответил: «Если боги они, то пусть пошлют одного из богов и возьмут моего сына. А вы-то зачем совершаете им требы?». И кликнули, и подсекли под ними сени, и так их убили. И не ведает никто, где их положили. Ведь были тогда люди невежды и нехристи».
А вот как описано то же событие на официальном сайте Московского Патриархата. www.patriarchia.ru/db/text/910251.html
«Будущий креститель Руси начинал свой путь убежденным язычником и опирался на варягов, специально приведенных им из-за моря в качестве военной силы. Его поход на Киев 978 года, увенчавшийся полной победой, преследовал не только военно-политические цели, это был религиозный поход русско-варяжского язычества против нарождавшегося киевского христианства. 11 июня 978 года Владимир «сел на столе отца своего в Киеве», а несчастный Ярополк, приглашенный братом для переговоров, при входе в пиршественный зал был предательски убит двумя варягами, пронзившими его мечами. Для устрашения киевлян, среди которых уже многие (как русские, так и варяги) были христиане, в восстановленном и украшенном новыми идолами языческом святилище были совершены неизвестные до того времени у днепровских славян человеческие жертвоприношения (подчёркнуто мною, - В. К.). В летописи сказано о поставленных Владимиром кумирах: «И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, и жертвы эти шли бесам... И осквернилась кровью земля Русская и холм тот»…
... Жил среди киевлян, - сообщает преподобный Нестор Летописец, - варяг по имени Феодор, долгое время до того пробывший на военной службе в Византии и принявший там святое Крещение. Языческое имя его, сохранившееся в названии «Турова божница», было Тур (скандинавское Тор) или Утор (скандинавское Оттар) (в старинных рукописях встречается то и другое написание). У Феодора был сын Иоанн, красивый и благочестивый юноша, исповедавший, как и отец, христианство. И сказали старцы и бояре: «Бросим жребий на отроков и девиц, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». Очевидно, не без умысла жребий, брошенный языческими жрецами, пал на христианина Иоанна.
Когда посланные к Феодору сообщили, что его сына «избрали себе боги, да принесем его им в жертву», старый воин решительно ответил: «Не боги это, а дерево. Нынче есть, а завтра сгниёт. Не едят они, не пьют и не говорят, но сделаны человеческими руками из дерева. Бог же Един, Ему служат греки и поклоняются. Он сотворил небо и землю, звёзды и луну, солнце и человека, и предназначил ему жить на земле. А эти боги что сотворили? Они сами сотворены. Не дам сына моего бесам». Это был прямой вызов христианина обычаям и верованиям язычников. Вооружённой толпой язычники ринулись к Феодору, разнесли его двор, окружили дом. Феодор, по словам летописца, «стоял на сенях с сыном своим», мужественно, с оружием в руках, встречал врагов. (Сенями в старинных русских домах называли устроенную на столбах крытую галерею второго этажа, на которую вела лестница). Он спокойно смотрел на бесновавшихся язычников и говорил: «Если они боги, пусть пошлют одного из богов и возьмут моего сына». Видя, что в честном бою им не одолеть Феодора и Иоанна, храбрых искусных воинов, осаждавшие подсекли столбы галереи, и когда те обрушились, навалились толпой на исповедников и убили их...
Уже в эпоху преподобного Нестора, менее чем через сто лет после исповеднического подвига киевских варягов, Русская Православная Церковь почитала их в сонме святых. Феодор и Иоанн стали первыми мучениками за святую православную веру в Русской земле. Первыми «русскими гражданами небесного града» назвал их списатель Киево-Печерского Патерика, епископ Симон, святитель Суздальский († 1226; память 10 мая). Последняя из кровавых языческих жертв (подчёркнуто мною, - В. К.) в Киеве стала первой святой христианской жертвой сораспятием Христу. Путь «из варяг в греки» становился для Руси путем из язычества в Православие, из тьмы к свету…
…На месте мученической кончины варягов святой равноапостольный Владимир воздвиг впоследствии Десятинную церковь Успения Пресвятой Богородицы, освященную 12 мая 996 года (празднуется 12 мая). В неё были перенесены в 1007 г. мощи святой равноапостольной Ольги. Восемь лет спустя здесь обрел место последнего упокоения сам святой Владимир, крестивший Русскую землю, а в 1044 г. его сын, Ярослав Мудрый, перенес в эту церковь останки своих дядей, Ярополка и Олега, предварительно «крестив их кости». Очевидно, последнее вызвано было требованием церковных правил о повторном крещении христианина при отсутствии достоверных свидетельств о первом крещении (подчёркнуто мною, - В. К.). С другой стороны, в древнем Киеве придавали большое значение древнехристианским сказаниям о возможности, по особой милости Божией, посмертного совершения таинства Крещения над людьми, скончавшимися вне церковного общения. Такой рассказ читается, например, в известном памятнике древнерусской учительной литературы - «Изборнике 1076 года», принадлежавшем сыну Ярослава Мудрого, благочестивому князю Святославу (†1076).
... Дивен Бог во святых Своих. Камня и бронзы не щадит время, а нижний сруб деревянного дома святых варягов-мучеников, сожжённого тысячу лет назад, сохранился до наших дней; он был обнаружен в 1908 году, во время раскопок в Киеве, у алтаря Десятинной церкви».
Действительно, чудо так чудо. Первосортное. Во-первых, откуда-то стали известны имена варягов. Во-вторых, видимо, были где-то найдены показания свидетелей о том, что Фёдор-варяг «стоял с оружием в руках» на сенях. Затем Владимир воздвиг Десятинную церковь на месте их мученической кончины, которую он собственно сам и затеял. Бьюсь об заклад, что при открытии церкви он плакал крокодиловыми слезами по убиенным варягам, перерезая ножницами алую ленточку. Ну и, наконец, чудом сохранившийся «после пожара» нижний сруб. О том, что был ещё и пожар, в ПВЛ не сказано ни слова, но, опять же, предположу, что составителями «Жития святых» были найдены архивы киевской пожарной части за 980-990 годы, а также обгоревшие заграничные паспорта варягов.
Мы, со своей стороны, используя такие же по достоверности источники, как те, которыми пользовались составители «Жития святых», внесём свой вклад в эту историю. И опишем, как всё было на самом деле, приоткрыв читателю новые подробности.
Четверг, 12 июля 983 года. Киев. Раннее утро. В ворота дома, стоящего в торговой слободе, стучатся княжеские дружинники. Неподалёку собралась небольшая толпа зевак.
Дружинник: Отворяй, хозяева!
Варяг: Сейчас, сейчас, я уже иду. Ох… Мои больные ноги…
Д: Поторопитесь, папаша!
В: И кого там несёт с утга поганьше? Лавка закгыта!
Д: Открывайте, дело есть! Мы с повесткой. Распишитесь тут, на этой бересте.
В: Чего ви кгичите, как ошпагенный? Ви не на Подоле! Я же сказал, что уже иду. Всё, и я уже пгишёл (открывает ворота).
Д: Вы Иоанн Фёдорович Варяг?
В: А что ви хотели?
Д: Я хотел видеть Иоанна Фёдоровича.
В: А я вам говойу, что Иоанн Фёдогович отдыхает, он поздно вегнулся из Вышгогода.
Д: А вы тогда кто? Его отец?
В: Если моя жена Циля тогда сказала сущую пгавду, то таки да, я его отец! Но, молодой человек, заметьте, шо я вас таки не спгашиваю, чей ви син или отец! Мне это совсем не нужно. Если ви пгишли в такой ганний час, чтобы спгосить меня, отец ли я, то я вам уже ответил на все ваши вопгосы.
Д: Вы и вправду варяг?
В: А ви таки сомневаетесь?
Д: Я как-то варягов себе по другому представлял (чешет лоб под шлемом рукоятью меча).
В: Оставьте ваши гнусные домыслы пги себе! Я потомственный вайяг! Я служил ещё у самого князя Игойя… Писагем.
Д: Тогда распишитесь тут. Или поставьте крестик.
В: Кгестик? Хм… А можно я поставлю нолик? С одной стогоны, ни к чему нобязывает, а с дйугой, очень похоже на
букву О…
Д: Да ставьте. И нам вообще-то нужен этот, как его…Иоанн, ваш сын. Тьфу ты, пропасть, вот уж имечко, не выговоришь…Его Боги избрали.
В: Кто? Я вас умоляю! Не смешите мои седые пей…то бишь, кудги. Какие боги? Послушайте, молодой человек, ви мне уже начинаете нгавиться! Я был по тойговым делам в Гйеции, и там люди вейят в того, котогый йодился в хлеву. И эти глупцы говойят, что он создал и землю, и небо, и даже… Ви будете смеяться…Луну! Небо и землю ешчо куда ни шло, но Луну? И то люди в него вейят! Но я пгошу пгощения, кхе-кхе… Ваши боги вообще из дегева сделаны!
Д: Э-э-э…Папаша! Полегче на поворотах!
В: А что ви себе думаете? Если ваши боги не едят, не пьют, не…пгостите, не испгажняются, то на кой чёгт они вообще нужны? (Толпа, доселе просто наблюдавшая, глухо заревела). Да-да-да! Если гйеческий бог, как они его называют, хотя бы ездил на осле, то ваши годами стоят на одном месте! Готов спогить на полгйивны, что в сыгую погоду они все сгниют! (толпа взревела, но дружинники смогли сдержать первый натиск недовольных киевлян).
Д: Гражданин, уж вы бы помолчали! А то, неровён час…
В: А я вам говойу, что сгниют! Пусть эти тйухлявые пни стгонутся с места и пгидут сюда! И тогда я отдам им сина…
Может быть... А? Где? И что я вам говойил? Не идут! В этот миг толпа с рёвом прорвала оцепление и, на ходу выхватывая из-за пояса топоры, ринулась во двор варяга… Последнее, что услышали дружинники, было: «Циля! Это погйом!».
Вот такая вот правдивая история. Дарю её будущим составителям «Житий», авось пригодится. Какие можно сделать выводы из этого?
- 12 июля 983 года «были совершены неизвестные до того времени у днепровских славян человеческие жертвоприношения» (как авторитетно заявляют авторы статьи на официальном сайте Московского Патриархата РПЦ).
- Вышеупомянутые «жертвоприношения» больше походили на погром, нежели на жертвоприношения. Как вы и сами убедились.
- Эти первые жертвы погрома стали одновременно и последними жертвами «дикого язычества», по словам тех же авторов статьи на официальном сайте Московского Патриархата. В дальнейшем просвещённые и гуманные христиане никаких человеческих жертв не приносили, ни-ни! Разве что просто сжигали живых людей на кострах. Прогресс, как говорится, налицо.
- По сути, кроме этих двух жертв погрома, в качестве доказательства «кровожадности» язычества предъявить-то и нечего.
Ну а теперь вернёмся к чудесному событию, произошедшему в городе Киев/Корсунь/ Василев в 987/988/989/990 году. Слушатель, возможно, подумает, не издеваюсь ли я над ним? Конечно же, нет! Просто с этим городом и датой связана самая точная версия «Крещения Руси» князем Владимиром. Наиболее часто употребляется выражение «крещение Руси в 988 году князем Владимиром». Но от частого употребления она правдивее не становится. Это как восточная присказка о халве. Сколько ни говори «халва, халва», а во рту слаще не станет.
О. М. Рапов («Русская церковь в IX–первой трети XII в. Принятие христианства. — М.: Высш. шк., 1988») высчитал наиболее точную дату: крещение Киева состоялось 1 августа 990 года. В пятницу. Почему в пятницу? Да потому что пятница была торговым днём, и можно было задержать и окрестить не только киевлян, имеющих постоянную регистрацию в городе, но и приехавших по своим делам коммерсантов. Сотворив, таким образом, в августовскую пятницу 987/988/989/990 года богоугодное дело в Киеве, через месяц войска, то бишь, я хотел сказать, группа просветителей, под предводительством любечского Добрыни Малковича, уя (брата матери) Владимира, появились в Новгороде 29 августа 990 года (опять в пятницу!). И опять согласно изысканиям О. М. Рапова. Все даты сходятся. Не сходится только география «Крещения Руси». Дело в том, что Смоленск был крещён в 1013 году. Согласно официальной версии. Если бы Смоленск лежал на удалении от торговых путей, этот факт столь позднего крещения ещё как-то можно было объяснить. Но ведь он, Смоленск то есть, лежал прямо на торговом пути «из Варяг в Греки» (из Киева в Новгород). И сейчас там лежит. Если кто сомневается, может проверить лично. Координаты Гнёздова (древнего Смоленска): 54°47′10″ с. ш. 31°50′20″ в. д. Ну хорошо, предположим, что группа вооружённых просветителей, отправившись на крещение Новгорода, могла, допустим, из-за тумана (известно ведь, что в августе по утрам густой туман) нечаянно пройти мимо Смоленска, отправляясь в Новгород скорым шагом, чтобы в пятницу 29 августа застать новгородцев на рынке и срочно окрестить их, пока те не разбежались по своим торговым делам.
Поэтому, мол, не до Смоленска было, во-первых, а во-вторых, возвращаться назад плохая примета. Опять же, туман. Можно легко заблудиться и выйти не к Новгороду, а, скажем, к Буэнос-Айресу. Или же вообще не выйти. Но почему же группа вооружённых энтузиастов не окрестила Смоленск на обратном пути из Новгорода? Загадка. Может, Смоленск и Русь, которую крестил Владимир в 987/988/989/990 году, – понятия несовместимые? А, может, Смоленск «вовремя» не окрестили потому, что он не подчинялся великому князю Киевскому? То есть, опять же, Смоленск это вовсе не Русь. Тогда где Русь? А было ли вообще Крещение Киева в 987/988/989/990 году? Или за «крещение» впоследствии выдали какое-то из ряда вон выходящее событие? Обращает на себя внимание следующий отрывок из ПВЛ:
«Въ лето 6545 (1037 г.) (!). Заложи Ярославъ городъ великый Кыевъ у него же града суть Златая врата: заложи же и церковь святыя Софья, митрополью, и посемъ церковь на Золотых воротехъ святое Богородице Благовещенье, по семъ святого Георгия манастырь и святыя Ирины. И при семъ нача вера хрестьянская плодится и разширяти, и черноризьци почаша множитися, и манастыреве починаху быти». (Несторова Летопись. С.94).
С чего это вдруг «вера хрестьянская нача плодится и расширяти» только в 1037 году? Неужели мы имеем дело с очередным «Крещением Руси»? При Аскольде, при Ольге, при Владимире, теперь вот при Ярославе… Сколько же их ещё?? «Древнейший свод 1039 г., как и его продолжение 1073 г., сообщал только об установлении в Киеве греческой митрополии 1037 г. и называл первым митрополитом Феопемпта. О том, как устроена была наша церковная иерархия до этого года и как установилась митрополия этого, в этих сводах не было известий. Согласно с этим, мы не находим никаких имен митрополитов киевских до имени митрополита Феопемпта и в ряде позднейших летописей (Лаврентьевской, Ипатьевской и др.), и в древнейшем списке митрополитов, читаемом в Новгородской 1 й летописи /…/
Но в ряде других летописей мы видим попытку заполнить неизвестное в устройстве церковной иерархии Киевской Руси между крещением Владимира и митрополией времени Ярослава /…/ несмотря на решительное указание летописных записей под 1037 – 1039 гг. на установление митрополии именно в эти годы». (Прилесков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X–XII вв. Цит. по «Крещение Руси в трудах русских и советских историков». С. 156 157).
Надо же… Вот беда-то! Какая ирония судьбы! Имён митрополитов до 1037 года не нашли, но зато имена варягов нашли! Кто ищет, тот всегда найдёт! Особенно, когда заинтересованными лицами предпринимается попытка заполнить неизвестное.
Вот ещё отрывочек для размышления: «Блаженый же князь Володимир, внук Олжин, крестился сам и чада своя и всю землю Русскую крести от конца и до конца, храмы и требища всюду раскопа и посече, и идолы скруши, и всю землю Русскую и грады и честными иконами церкви украси…» («Память и похвала Владимиру» Иакова мниха).
Из него мы узнаём, что Владимир «раскопа храмы», а церкви «честными иконами украси». Как это прикажете понимать? До Владимира церкви были украшены не честными иконами? Или вовсе без икон стояли? А то, что церкви были, мы с вами убедились ещё в первой части лекции. Ну, хорошо, как думаете, «вера хрестьянская», которая в 1037 «нача плодится и расширяти», за 177 лет, прошедших со дня 1-го «Крещения Руси», должна уже укрепиться?
Не тут-то было! В 1071 г. Произошли восстания против христиан в Ростовско-Ярославской земле, в Новгороде, были попытки поднять восстание в Киеве. Как-то не очень расширилась вера христианская за 211 лет со дня 1-го «Крещения Руси». Может быть, волхвы и ведуны были в 1071 году уже чем-то вроде экзотики? И некрещёных людей было раз-два и обчёлся? И тут не угадали. Полюбуйтесь:
«А святой благоверный князь Всеволод (сын великого князя Мстислава) сначала княжил в Великом Новгороде. Но в своё время возроптали новгородцы на него и решили сами промеж себя: князь наш, некрещёный, владеет нами, крещёными. И сотворили совет, и пришли к нему, и изгнали вон. Он же пришел в Киев к дяде своему Ярополку и сказал ему все, за что изгнан был новгородцами. А тот, узнав об этом, дал ему во владение Вышгород. И здесь уже умоляли его псковичи княжить у них, и он пришел к ним в город Псков. И по некоторому времени восприял благодать святого крещения, и наречен был во святом крещении Гавриил. И пребывал в великом пощении и воздержании, а спустя один год в вечный покой отошел, 6671 (1163) года, месяца февраля в одиннадцатый день». («Легенда о граде Китеже», время создания первая половина XIV в.))
Для 1163 года (а вернее, для первой половины XIV века, т.е. времени создания легенды), некрещёный князь (!), да ещё и сын великого князя, не являлся чем-то из ряда вон выходящим. Также не кажется невероятным и сообщение «Летописи калужской» о гибели от рук вятичей миссионера Кукши в 1215 году. (Летопись калужская от отдаленных времен до 1841 года». Составил В.В. Ханыков, Сообщил архимандрит Леонид. Издание Императорскаго Общества Истории и Древностей Российских при Московском Университете. Москва, 1878 г.). А что здесь удивительного, если в 1227 г. в Новгороде была попытка восстания. Волхвы, ведуны и потворницы пришли в город, творя «ложные знамения» (по мнению летописца, разумеется). Все они были схвачены и сожжены на княжеском дворе. Это через 367 лет после 1-го «Крещения Руси» и через 239 лет после мнимого
Крещения Руси при князе Владимире, не то третьего, не то четвёртого по счёту. Только вдумайтесь: через 367 лет! Это всё равно, как если бы в Москву в 2010 году вдруг пришли сторонники зачинщиков соляного бунта 1648 года! А если ещё вспомнить, что Мценск был крещён в 1415 году, то… Благодаря миссионерской просветительской деятельности Иоанна Кукши, Свет веры Христовой загорелся и на Орловщине. Однако основное население Мценского края оставалось язычниками до 1415 г. В 1415 г. во Мценск, находившийся под властью Литвы, вступает московское войско, которое благословил митрополит Фотий. В город допускается пресвитер. Благодаря достигнутому согласию, происходит крещение мецнян. В день крещения явилась величайшая святыня земли Мценской - икона св. Николая. (Официальный сайт администрации Мценского района. Ссылка: http://mcradm.orel.ru/)
Да когда же это кончится, в самом то деле? Перефразируя Полиграфа Полиграфовича Шарикова: «Мы их крестили-крестили, крестили-крестили, крестили-крестили…» Как говорится, не прошло и 555-ти лет со дня «Крещения Руси» №1, а также 427-ми лет со дня «Крещения Руси» № 3 и 378-ми лет с тех пор, как «вера хрестьянская нача плодится и расширяти». Согласно всё той же Повести Временных Лет. А мы с вами уже знаем, что нет более «надёжного» источника, чем «По- весть временных лет»! Одно только рождение княгиней Ольгой первенца Святослава через 39 лет после свадьбы вызывает восхищение! Не Ольгой, нет, а сочинителями летописи. Им было трудно сочинять всю эту ахинею, и сшивать белыми нитками, но, к их чести (если можно так выразиться о том, чего у них не было) можно сказать, что работа была проделана немалая. И, самое главное, люди им поверили! И верят до сих пор. Несмотря на все вышеописанные «чудеса».
А разве не этого они добивались? Вы спросите, а зачем им это было нужно? Я отвечу. Но это уже тема другого занятия.