ДИВ. Это загадочное существо упоминается в "Слово о полку Игореве" дважды, в форме «дивъ» и «дивь»: «...свистъ зверинъ въ стазби; дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ» (с. 9); «Уже снесеся хула на хвалу, уже тресну нужда на волю, уже връжеса дивь на землю» (с. 25).
Общепринятого толкования Дива в "Слово о полку Игореве" нет. Первые издатели видели в Диве филина, считавшегося в народе вещей птицей. Эту точку зрения разделяли Н. Ф. Грамматин и Д. И. Иловайский. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля (2-е изд. СПб.; М., 1880. с. 447) как одно из значений слова Див наряду со значением «чудо, диво...» указано: «зловещая птица, вероятно, пугач, филин». Но есть основания считать, что Даль следует, как и в некоторых др. случаях, за переводом первых издателей "Слово о полку Игореве". Вполне возможно, что и они основывались на нар. диалектном названии филина Див (в «Словаре русских народных говоров» это значение не отмечено). Аналогией может служить птица Див, описанная Е. В. Барсовым со слов крестьян Олонецкой губернии (Критические заметки... с. 346). Хотя народная фантазия добавила к образу птицы черты сказочного или мифического персонажа (из ушей валит дым, с носа падают искры), в основе лежит образ реальной птицы, по предположению А. Л. Никитина (Испытание «Словом»... // Новый мир. 1984. № 7. с. 184—185), — полярной совы. Примета, связанная с ней (села на шелом — ожидай беду), тоже свидетельствует, что это реальная птица, слывшая в народе зловещей, так же как филин или ворон.
Д. Н. Дубенский высказал мнение, что Див — это удод, птица южнорусской степной полосы. Он исходил из того, что, по словам чешского филолога Л. Гая, в ряде славянских языков удод носит название, весьма близкое к слову Див, — «диб», «диеб», «деб» (более точную и правильную информацию о названии удода в слав. яз. см.: Булаховский Л. А. Общеславянские названия птиц // ИОЛЯ. 1948. Т. 7, вып. 2. с. 104). Точку зрения Дубенского развили Д. Д. Мальсагов, обративший внимание на то, что удод, почуяв опасность, бросается на землю, т. е. ведет себя именно так, как Д. в С., и С. В. Шервинский, который приходит к выводу, что Див выступает на стороне русских: клич его звучит не как предупреждение половцам, а как угроза: «иду на вы» (Див выступает здесь, как показывает исследователь, в закреплённой за ним в средневековой восточной литературе роли вестника, глашатая), а своим падением на землю Див символизирует опасность для Русской земли.
Никитин считает, что первонач. в тексте С. стояло «зивь», означающее, согласно азбуковнику, аиста или журавля. Некоторые ученые, присоединяясь к орнитологической точке зрения, ограничивались более общими определениями: Див — «вещая птица» (И. П. Еремин), «ночная птица — вестник беды» (В. Н. Перетц) и т. п.
Ф. И. Буслаев объяснял Дива с мифологической точки зрения. В книге «Историческая христоматия...» он определил Дива как «существо зловещее и притом мифическое». В «Исторических очерках...», напомнив о том, что «в отдаленные средние века дьявол представлялся... в виде птицы, сидящей на дереве», и указав на польск. поверье, будто «дьявол, превратившись в сову, обыкновенно сидит на старой дуплистой вербе и оттуда вещует, кому умереть», Буслаев предполагает, что «мифический див... мог предвещать воинам Игоря верную смерть», отождествляя таким образом Дива с оборотнем-дьяволом (с дьяволом отождествлял позднее Дива Л. Н. Гумилев). В работе «Русский богатырский эпос» Буслаев сопоставил Дива с образом Соловья-разбойника рус. былин (эту мысль развил затем Н. А. Мещерский) и с дивами южнославянского эпоса (эта параллель отмечалась позднее и др. исследователями).
Н. Костомаров в книге «Славянская мифология» отождествил Дива с языческим Чернобогом — существом злобным, смертоносным, противоположным светлому, животворному Белбогу. Эта же точка зрения высказана Е. Огоновским, Е. Ф. Коршем (его доклад изложен в библиогр. очерке Ф. М. Головенченко — 1963. с. 35—36) и С. Пушиком.
В. Мансикка, Вс. Ф. Миллер и М. А. Максимович считали, что Див по имени и мифической роли напоминает перс. злых духов, служителей верховного духа тьмы Оримана (Ахримана). Миллер полагал при этом, что Див заимствован автором С. из болгарского источника, отразившего веру болгар в Дивов. Максимович, соглашаясь с тем, что имя Див сходно с названием персидских злых духов, служителей Ахримана, считал тем не менее, что Д. значит буквально то же, что русское диво, чудо, чудовище и польское dziv.
Отождествляли Дива и с др. персонажами слав. или вост. мифологии. Некоторые исследователи определяют Дива как мифическое зловещее птицеподобное существо (Н. К. Гудзий, В. И. Стеллецкий, А. А. Косоруков) или более конкретно: фантастическая птица Симург персидской мифологии, якобы тождественно славянскому божеству Семаргл (А. С. Петрушевич, Д. Ворт); мифическая птица-дева Сирин, якобы «замещающая» Дива в славянской мифологии (А. Ю. Чернов); птицеподобный гриф, грифон — фантастическое животное с туловищем льва, орлиными крыльями и головой орла или льва (И. И. Срезневский, Перетц, Г. К. Вагнер).
Есть мнение, что Див — это леший (Н. Ф. Сумцов, П. В. Владимиров, В. Ф. Ржига, В. В. Иванов и В. Н. Топоров). Указанием на такую природу Дива Сумцов считал то, что Див «кричит на дереве», и то, что крик лешего, как и крик Дива в С., предвещает несчастье. Дополнительных аргументом Сумцов считал то, что Див, упоминаемый в украинской поговорке-ругательстве «Щоб на тебе див прийшов», не может быть отождествлен ни с южнорусскими дивами, ни с дивами персидской и индийской мифологии, но вполне может быть соотнесен с лешим. В. Суетенко (см.: Лит. Россия. 1980. 5 сент. с. 9) подкрепил соображения Сумцова сообщением, что в брянских говорах Див означает «леший».
Бицын (Н. М. Павлов) считал Дива половецким стражником, дозорцем, одним из тех, которые сидели в степи на одиноких дубах, а в случае вторжения неприятеля сходили на землю и спешили возвестить об опасности. Слово Див образовано, по мнению Бицына, от украинского дивиться — «смотреть». Так же полагал и И. Новиков, считавший Дива половецким лазутчиком. А. К. Югов, резко возражавший против толкования Дива как птицы или злого духа, настаивал на том, что в первом случае Див (дивъ) — это краткая форма прилагательного дивий (дикий), т. е. половец. Во втором случае Див (дивь) — собирательное существительное, образованное от прилагательного «дивии» — «дикие», т. е. половцы. Фраза «връжеся дивь на землю» означает, по Югову, что дикие орды половцев кинулись, бросились на Русскую землю.
В. В. Капнист (точка зрения которого, высказанная еще в 1809—13, стала известна только в 1950 благодаря публикации Д. С. Бабкина) считал, что Див — это не живое существо, а маяк, выставлявшийся на насыпных холмах в виде птицы, чаще всего в виде чучела филина с трещотками, посредством которых можно было передавать на большое расстояние весть о тревоге. Выражение «уже връжеся дивь на землю» означает, по мнению Капниста, что половцы, не боясь нападений русских, уже побросали на землю свои маяки.
Некоторые ученые и переводчики видят в Диве олицетворение нужды, горя (А. А. Потебня), злой судьбы (А. Н. Веселовский), молвы, славы (Н. М. Деларю), слухов о походе Игоря (Н. И. Гаген-Торн), символ темной стихийной архаики — гордыни и похоти (Чернов) и т. д.
Итак, большинство исследователей считает Дива воплощением сил зла. Прямо противоположную точку зрения высказал А. Знойко, по мнению которого, Див — верховное божество славян, бог неба или само небо, т. е. Белбог. С Дыем, божеством, упомянутым в апокрифическом «Хождении Богородицы по мукам» (XII в.), отождествляет Дива В. Л. Янин.
По мнению Л. В. Соколовой, Див в С. — это языческое божество дикого, не освоенного человеком пространства — поля и леса, где властвуют опасные для человека стихийные силы; позднее — леший. Дива можно типологически соотнести с Паном греческой мифологии. В начале похода Игоря Див предупреждает о нем половцев, живущих в поле под покровительством Дива, а после поражения Игоря Див, как символ половцев, вторгается на Русскую землю.
Лит.: Бутков П. Г. О финских словах в русском языке и словах русских и финских, имеющих одинаковое знаменование. СПб., 1842. с. 15—16; Дубенский. Слово. с. 38; Буслаев Ф. И. 1) Исторические очерки русской народной словесности. СПб., 1861. Т. 1. С. 80—81; 2) Историческая христоматия церковнославянского и древнерусского языков. М., 1861. С. 602; 3) Русский богатырский эпос // Рус. вест. 1862. № 3. С. 28; Костомаров Н. И. Славянская мифология. Киев, 1847. С. 47—48; Бицын. Слово. С. 785; Огоновский. Слово. С. 46; Веселовский А. Н. Новый взгляд на Слово о полку Игореве // ЖМНП. 1877. Авг. С. 276; Миллер Вс. 1) Взгляд. С. 88—89, 190; 2) Экскурсы в область русского народного эпоса. М., 1892. С. 102—106, 210, 213—214; Барсов Е. В. 1) Критические заметки об историческом и художественном значении Слова о полку Игореве // ВЕ. 1878. Кн. 11. С. 346—348; 2) Лексикология. С. 194—195; Максимович М. А. Песнь о полку Игореве // Собр. соч. Киев, 1880. Т. 3. С. 536; Сумцов Н. Ф. Культурные переживания // Киевск. старина. 1890. Т. 31. С. 58—59; Мелиоранский П. М. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве» // ИОРЯС. 1902. Кн. 2. С. 3; Потебня. Слово. С. 25, 26, 82, 100; Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. Харьков, 1916. Т. 1 (§ 13: «Див»); Перетц. Слово. С. 173; Ильинский Г. А. Несколько конъектур к «Слову о полку Игореве» // Slavia. Praha, 1929 Roč. 7. Seš. 3. S. 653; Ржига В. Ф. Слово о полку Игореве и древнерусское язычество // Ibid. 1933—1934. Roč. 12. Seš. 3—4. S. 430 (то же: Слово — 19861. С. 97, 100); Новиков И. Поэтика «Слова о полку Игореве» // Лит. учеба. 1938. № 3. С. 13; Югов. 1) Слово — 1945. С. 10—11, 117—118; 2) Слово — 1975, С. 135—140, 225—239, 252—253; Гудзий Н. К. Рец. на кн: Слово о полку Игореве / Пер. и комм. А. К. Югова. М., 1945 // Сов. книга. 1946. № 6—7. С. 99—100; Орлов. Слово. С. 96; Бабкин Д. С. «Слово о полку Игореве» в переводе В. В. Капниста // Слово. Сб. — 1950. С. 354; Янин В. Л. Свинцовая крышка с тайнописью из Новгорода // Краткие сообщ. Ин-та истории материальной культуры АН СССР. М.; Л., 1954. Вып. 54. С. 46—48; Еремин И. П. Слово о полку Игореве. Примеч. // Худ. проза Киевской Руси XI—XIII веков. М., 1957. С. 339; Мальсагов Д. Д. О некоторых непонятных местах в «Слове о полку Игореве» // Изв. Чечено-Ингуш. НИИ истории, яз. и лит-ры. Грозный, 1959. Т. 1, вып. 2. С. 134, 140—141; Вагнер Г. К. Грифон во Владимиро-Суздальской фасадной скульптуре // Сов. археология. 1962. № 3. С. 78—90; Головенченко — 1963. С. 30, 35—36, 66, 277; Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. 1) Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965. С. 173; 2) Див // Мифы народов мира. М., 1980. Т. 1; Стеллецкий. Слово — 1965. С. 129—131, 160; Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970. С. 323—326; Рыбаков Б. А. О преодолении самообмана: (по поводу книги Л. Н. Гумилева «Поиски вымышленного царства») // ВИ. 1971. № 3. С. 157; Гаген-Торн Н. И. Анимизм в художественной системе «Слова о полку Игореве» // Сов. этнография. 1974. № 6. С. 114—115; Мещерский Н. А. Из наблюдений над текстом «Слова о полку Игореве» // Вест. ЛГУ. Л., 1976. № 14, вып. 3. С. 82—83; Ворт Д. Див — Simurg // Восточнослав. и общее языкознание. М., 1978. С. 127—132; Шервинский С. В. «Див» в «Слове о полку Игореве» // Слово Сб. — 1978. С. 134—140; Суетенко В. Гимн русскому народу: Гипотезы, догадки, предположения // Лит. Россия. 1980. 5 сент. № 36. С. 9; Дорожкин Н. Мудрецы удивлялись: не зверь он, а кто же?: Кто он, див из «Слова»? // Техника — молодежи. 1983. № 3. С. 58—59; Гаспаров Б. Поэтика «Слова о полку Игореве». Wien, 1984. С. 113—115, 193—194; Гребнева Э. Н. Где кричит Див? // РР. 1985. № 1. С. 100—102; Плюханова М. В. Див в «Слове о полку Игореве» // Черниг. обл. конф. — 1986. Ч. 1. С. 75—77; Чернов А. Ю. Поэтическая полисемия и сфрагида автора в «Слове о полку Игореве» // Исследования «Слова». С. 278; Трубачев О. Н. Славянская этимология и праславянская культура // X Междунар. съезд славистов: Слав. языкознание. 114 М., 1988. С. 321; Пушик С. Дараби пливуть у легенду. Київ, 1990. С. 39—55; Соколова Л. В. Див и «Тмутороканский болван» в «Слове о полку Игореве» // Живая старина. 1994. № 4 (в печати).
Л. В. Соколова