Варганы из раскопок в Новгороде

За более чем 80 лет раскопок в Великом Новгороде была собрана одна из самых больших и представительных коллекций археологических находок, относящихся к музыкальным инструментам эпохи Средневековья. Высокая значимость коллекции признавалась исследователями еще на первых порах накопления материала (Колчин, 1979. С. 185— 186). Со временем этот тезис только подкреплялся новыми находками и открытиями, на что также неоднократно обращалось внимание в специальной литературе (Поветкин, 1993. С. 144; 2002. С. 103).

Несмотря на то, что современная музыкальная археология объектами своего изучения определяет широкий круг звучащих находок, наибольший интерес всегда вызывали находки собственно музыкальных инструментов. Первая такая находка в Новгороде была сделана в 1951 году на Неревском раскопе. По воле случая этой находкой оказался варган.

Варган - звучащее приспособление, относящееся к группе щипковых идиофонов (самозвучащих) в виде рамки, используемое во многих культурах как музыкальный инструмент. С точки зрения инструментальной органологии, основным звучащим элементом считается язычок, приводимый в движение мускульной силой человека. Однако стоит сказать, что существует альтернативная точка зрения, при которой варганы относят к группе щипковых аэрофонов. Сторонники такой классификации указывают на то, что источником звука является не сам язычок, а рассекаемое воздушное пространство между корпусом и язычком (Тадагава, 1996. С. 28—29).

Во время игры музыкант, держа варган за корпус, принимает его рукой к зубам или губам, в то время как другой рукой заставляет колебаться упругий язычок, благодаря чему возникает характерный вибрирующий звук инструмента. Меняя объем полости рта и используя различные дыхательные техники, музыкант добивается усиления звучание обертонов, что позволяет исполнять разнообразные узкообъёмные мелодии.

В мировой практике известны две разновидности варгана: идиоглотические, у которых язычок вырезан в самой рамке и является одним целым с ней, и гетероглотические, у которых язычок присоединен к рамке и является отдельной конструктивной детально. Обе разновидности широко распространены на территории Евразии и за ее пределами. При этом для Европы исторически характерны только гетероглотические варганы.

Обнаруженные в Новгороде варганы также гетероглотические и к тому же одинарные. В систематической классификации музыкальных инструментов Э. фон Хорнбостеля и К. Заксаэтой разновидности идиофонов присвоен шифр 121.221 (Хорнбостель, Закс, 1987. С. 243). Но с учётом новых взглядов на природу звука варганов, возможно, стоит их рассматривать как аэрофоны с проскакивающим язычком, что будет соответствовать шифру 412.13. Идею о том, что варганы являются конструктивными прототипами гармоник — аэрофонов с набором проскакивающих язычков (412.132) — высказывал российский археолог-инструментовед В.И. Поветкин (Поветкин, 1997. С. 185).

Дискуссионной темой также является вопрос о времени первичного распространения варганов на территории Европы. По мнению современных исследователей, это могло произойти в XII—XIV вв. Ранее считалось, что варганы могли появиться на территории Европы уже в эпоху Поздней античности. Этой позиции, в частности, в своих работах придерживался американский органолог-инструментовед Ф. Крейн (Crane, 1972). Такую же раннюю датировку некоторых европейских находок допускал австралийский археолог В. Meray (Megaw, 1968). Однако достоверность этих датировок была подвергнута критике голландским археологом Дж. Ипеем, указавшим на то, что находки, отнесенные к эпохе Античности, были обнаружены без необходимых археологических методик. Он также справедливо заметил, что самые ранние достоверно датированные европейские находки относятся к XIII—XIV вв. (Ypey, 1976). Вопросы, касающиеся происхождения и хронологии европейских варганов, обстоятельно рассмотрел в своей диссертации норвежский археолог Й. Коллтвейт. Проведя огромную работу по c6oру и классификации более 800 находок, он пришёл к выводу, что варганы, в Европе вероятнее всего, появились между 1100 и 1300 гг. н. э. (Kolltveit, 2006. Р. 30-37). Более ранние датировки, по отношению к европейскому материалу, имеют некоторые находки с территории Восточной Европы. Например, варган, обнаруженный на славянском городище Екимауцы (Молдавия), датированный IX—X вв. (Федоров, 1954. С. 18). Такая датировка совершенно выбивается из общей хронологии европейских варганов. Если признать её верной, то молдавскую находку стоит считать самой ранней на территории Европы. В связи с этим очевидна необходимость её верификации, положительный результат которой, возможно, заставит исследователей пересмотреть устоявшиеся взгляды относительно времени распространения варганов в Европе.

Еще одной верификации, на наш взгляд, требует датировка варгана из раскопок древнего Друцка (Беларусь). Инструмент был обнаружен на территории «княжеского» двора и отнесен к XII в. (Алексеев, 1966. С. 161). Эта датировка закрепилась в не скольких публикациях по музыкальной археологии (Поветкин, 1997. С. 185; Мядзведзева, 2013. С. 155). На данный момент — это одна из самых ранних находок варганов типа Биллингсгейт (Billingsgate). По наблюдениям Й. Коллтвейта, который опирался на европейские археологические материалы, варганы этого типа уверенно можно датировать XIV в. (Kolltveit, 2006. Р. 57).

Как мы сможем убедиться ниже, хронология средневековых новгородских находок совпадает с европейской. Самая ранняя новгородская находка датирована временем не ранее 40-50-x гг. XIII в. В целом новгородские варганы имеют определённые связи с западноевропейскими находками. Чтобы попытаться проследить характер этих связей, мы рассмотрим подробнее новгородскую коллекция.
Накопление и изучение новгородского материала происходило постепенно на протяжении более полувека. Как сообщалось выше, первый варган был обнаружен в 1951 г. (Кат. №9)2 и долгое время являлся единственной опубликованной находкой варгана из Новгорода. Его описание и изображение были изданы в 1959 г. советским археологом Б.А. Колчиным в работе, посвященной металлообрабатывающему ремеслу Новгорода (Колчин, 1959. С. 117).

В каталоге Ф. Крейна, вышедшем в 1972 г., упоминаются уже два новгородских варгана (Crane, 1972. Р. 19). Однако в Новгороде к этому времени было найдено ещё несколько инструментов. И уже в 1979 г. коллекцию из пяти варганов, пополнившуюся за счёт находок с Неревского (Кат. № 11), Готского (Кат. № 1) и Кировского раскопов (Кат. №4, 8), опубликовал Б.А. Колчин в статье «Коллекция музыкальных инструментов древнего Новгорода» (Колчин, 1979. С. 185—187). В эту подборку не попал ещё один варган с Готского раскопа (Кат. № 7), найденный в 1968 г., но, судя по всему, неверно атрибутированный из-за деформации и коррозионных наслоений. Распознать эту наводку и определить ее как варган нам удалось несколько лет назад при визуальном осмотре коллекции Готского раскопа в фондах Новгородского музея-заповедника. К этому времени варган был уже профессионально отреставрирован, и его атрибуция не вызвала никаких сомнений. Стоит сказать, что тема атрибуции варганов уже поднималась в отечественной музыкальной археологии. Так, российский археолог Т.А. ІЦукина на примере находок из Пскова показала, что большинство варганов, вошедших в её исследование, долгое время было неверно атрибутировано. Целенаправленное изучение археологических коллекций позволило Т.А. Щукиной выявить четыре варгана в материалах раскопок 1980-x и 2010-x гг. (Щукина, 2011. С. 275). Можно предположить, что в дальнейшем в археологических коллекциях российских музеев будут обнаружены ранее неопознанные экземпляры.

С 1972 по 2003 гг. находок варганов в Новгороде не отмечено. В этот период продолжаются публикации уже известных образцов в обзорных статьях по музыкальной археологии Новгорода (Povetkin, 1992. Р. 212; Поветкин, 1997. С. 185).

В 2003 г. после долгого перерыва на Никитинском раскопе в Новгороде был найден еще один варган (Кат. N. 5). Краткая описательная информация и сведения о датировке были опубликованы в работах В.И. Поветкина (Поветкин, 2004. С. 84) и российского археолога Г.А. Дубровина, являвшегося автором раскопок (Дубровин, 2004. С. 14; 2010. С. 75). Одновременно в статье В.И. Поветкина были приведены данные о ранее неопубликованной случайной находке со дна Волхова (Кат. N. 10). Общее число опубликованных варганов составило семь. А общее количество находок восемь.

К настоящему моменту в раскопах Великого Новгорода было найдено ещё три инструмента. Из них один варган (Кат. № 6) обнаружен в 2014 г. во время проведения археологических работ на Рогатицком-II раскопе под руководством О.М. Олейникова, два других варгана (Кат. №2, 3) обнаружены в 2017 г. на Партизанском раскопе под руководством М.И. Петрова.

Таким образом, новгородская коллекция варганов на сегодняшний день насчитывает 11 экземпляров. Все они сделаны из черного металла (сплава железа) и конструктивно состоят из подковообразной рамки, которую условно можно разделить на две основные части — дугу и концы варгана (среди современных российских музыкантов, исполняющих музыку на варганах, и мастеров-изготовителей встречается название «деки»). Сечения концов всегда ромбовидные и направлены одним из углов друг на друга, что создает два параллельно идущих ребра внутри рамки, от остроты которых зависело качество звука. Сечение дуги может быть ромбовидным, прямоугольным или гексагональным. К дуге крепилась упругая ламель из черного металла, именуемая язычком. Язычок располагался между концов варгана в одной плоскости с внутренними ребрами. Вероятно, что со свободного края, так же как у современных инструментов, язычок загибался примерно под углом 90° и имел завершение в виде крючка. От размера язычка, формы, веса и положения относительно концов дуги зависела высота и качество звучания основного тона и обертонов варгана. Фрагментарность или отсутствие язычков у археологических варганов, как правило, не позволяет сделать их металлографический анализ. Поэтому достоверных данных о материале, из которого изготавливались язычки, нет. Но учитывая то обстоятельство, что на язычках некоторых варганов (Кат. №3-5) отчетливо виден слом, характерный для хрупкого металла, можно предположить, что это была именно углеродистая сталь. Следовательно, они были сломаны еще в древности и утеряны, будучи уже непригодными для игры.

Все варганы из раскопок несут на себе следы коррозионных процессов, но, тем не менее, общая сохранность предметов из черного металла в материалах Великого Новгорода хорошая. Семь инструментов из раскопок в Новгороде сохранились без существенных повреждений рамки (Кат. №2, 4, 5, 6, 8, 9, 10). Деформация встречена у двух варганов (Кат. N. 3, 7). Один из них (Кат. № 1) имеет утрату верхнего конца и части дуги. Другой варган (Кат. №11), происходящий с Неревского раскопа, не сохранился вовсе. По сведениям, опубликованным Б.А. Колчиным, известно, что артефакт был сильно повреждён коррозией (Колчин, 1979. С. 185).

В целом сохранность большинства новгородских варганов позволяет их классифицировать по хорошо читаемым признакам. Мы можем выделить пять разновидностей варганов в материалах Новгорода. Из них четыре разновидности находят соответствие в типологической классификации Й. Коллтвейта, основанной на сочетании нескольких признаков: материала, технологии изготовления, способа крепления язычка, формы дуги, сечения дуги, размера и пропорций (Kolltveit, 2006. P.38-74). Выявленные им типы имеют определённые хронологические рамки, что может быть использовано для датирования находок, обнаруженных вне археологического контекста.

Почти половина находок в Новгороде относится к типу Крансен (Kransen) — пять из 11 экземпляров (Кат. №1—5). Этот тип получил распространение в Европе в XIII-XV вв. Пик популярности этого типа приходится на XIV В. (Там же. Р.55-56). Пользуясь опубликованными материалами, можно заметить, что такие варганы обнаружены на территориях Швеции - 32 экз., Германии - l5 экз., Голландии – 13 экз., Дании – 8 экз., Молдавии – 6 экз., Англии – 5 экз., Швейцарии – 5 экз., Франции – 3 экз., Финляндии – 2 экз., Австрии – 2 экз., Эстонии – 2 экз., Норвегии – 1 экз., Латвии – 1 экз., Венгрии – 1 экз., Беларуси – 1 экз., (Kolltveit, 2006. P.55-56; Мядзведзева, 2013. С.155; Брыня, 1984. С.141).

Несмотря на то, что эти пять новгородских находок относятся к одному и тому же типу, в их конструкциях есть некоторые различия. Это заметно, если рассмотреть инструменты в профиль. Так, на экземпляре с Партизанского раскопа (Кат. №2) концы и дуга лежат в одной плоскости. Тогда как у экземпляра с Кировского (Кат. №4) и Никитского (Кат. №5) раскопов концы и дуга находятся под небольшим углом друг к другу.

Это, очевидно, вызвано необходимостью понизить, точку крепления язычка, чтобы разместить его на в уровне плоскости внутренних ребер концов дуги, не ослабляя при этом дугу глубоким углублением для паза. Кроме того, варганы с Партизанского раскопа (Кат. №2-3) отличаются от Кировского (Кат. №4) и Никитинского (Кат. №5) более сжатой формой дуги, меньшим её размером и прямым основанием. При этом последние создают впечатление более не искусной работы.

Три новгородских варгана этого типа имеют установленные стратиграфические датировки и относятся к XIV в. Самый ранний образец из них происходит с Готского раскопа 1970 г. (Кат. №1). Б.А. Колчин датировал его началом XIV в. (Колчин, 1979. С.185). Другой варган был найден на Кировском раскопе в 1972 г. В слоях 60-х гг. XIV в. (Там же. С.185). Третий варган найден в 2003 г. На усадьбе «Б» Никитского раскопа в слоях яруса 5а, датированного 80-ми – началом 90-х гг. XIV в. (Дубровин, 2010. С.73-75).

Оставшиеся два варгана рассматриваемого типа (Кат. №2-3) были найдены в трудно стратифицируемых культурных напластованиях Партизанского раскопа, предварительно датируемых XII-XV вв. Опираясь на датировки новгородских находок и западноевропейских материалов, можно отнести эти два варгана к XIII-XV вв. с наиболее вероятной датой – XIV в.

Аналогичные хронологические и географические рамки имеет конструктивно схожий, но при этом отличающийся формой дуги тип Биллингсгейт ((Billingsgate), который в новгородских материалах представлен единственным экземпляром (Кат. №6). Этот тип также получил наибольшее распространение на территории Европы в XIV в. (Kolltveit, 2006. P.57). Находки варганов этого типа обнаружены в Швеции – 12 экз., Англии – 3 экз., Голландии – 2 экз., Швейцарии – 2 экз., а также, как минимум по одному экземпляру в Дании, Германии, Финляндии, Латвии, Бельгии, Польше, Беларуси (Kolltveit, 2006. Р. 57; Алексеев, 1966. С. 161). Новгородский варган этого типа был найден в 2014г. На Рогатинском-II раскопе в слоях второй половины XIV в.

К типу Шауэнбург (Schauenburg) относится один варган с Готского раскопа, найденный в 1968 г. (Кат. №7). Инструменты этого типа отличаются маленькими дугами, имеющими гексагональное или подпрямоугольное сечение. Концы составляют около 70% всей длины инструмента. В европейских материалах они датируются XIII—XVI вв. Но основной период их популярности приходится па XIV—XV вв. (Kolltveit, 2006. Р. 62—63). В Швеции и Венгрии найдено по 5 экз., в Германии — 2 экз. и по одной находке в Дании, Финляндии, Франции, Австрии, Румынии, Швейцарии, Голландии и Лихтенштейне (Там же. Р. 62—63). Новгородский варган этого типа был найден в верхнем перемешанном темно-сером слое Готского-I раскопа, в связи с чем стратиграфическая дата не может быть установлена достоверно. Опираясь на аналитические данные, можно допустить, что эта находка связанна с основным вещевым комплексом XIV—XV вв. Но не исключено, что она относится ко времени не ранее XVI в. (Рыбина, 1978. С. 214).

К типу Глостер (Gloucester) относятся два новгородских варгана (Кат. №9-10). Один из них был найден на Неревском раскопе в 1951 г., второй является случайной находкой со дна Волхова. Инструменты этого типа были также широко распространены на территории Европы. Не менее 25 экз. найдено в Англии, 16 экз. в Ирландии, 13 экз. в Швеции, 4 экз. в Германии, по 3 экз. в Австрии и Эстонии, по 2 экз. в Норвегии, Франции, Швейцарии и Голландии, по 1 экз. известны в Дании, Финляндии, Румынии и Бельгии. Судя по всему, некоторые варганы, найденные на территории таких древнерусских городов как Свислочь (Мядзведзева, 2013. С. 155), Глухов (Лашковський, 2012. С. 250—251), Углич (Томсинспий, 2004. С. 204), Псков (Кузина, 2011. С. 275-276), Брянск (Равдина, 1973. С. 66), Ярославль (Кадиева, 2006. С. 28), Орешек (Кирпичников, 1980. С. 94), также могут быть отнесены к этому типу. Хронологически это более поздний тип. Хорошо датированные образцы говорят о наибольшей его популярности в XVII в. При этом Й. Коллтвейт внутри типа выделяет ранние образцы XV—XVI вв., которые, вероятно являются переходными формами от средневековых к постсредневековым варганам (Kolltveit, 2006. Р. 66). Оба новгородских образца можно рассматривать как ранние формы на основании гексагонального сечения дуги, характерного для варганов средневековья и не встречающегося в позднее время. Варган из Неревского раскопа (Кат. №9) был найден в верхних слоях, относящихся к первому ярусу мостовых. Первоначально он был датирован XVI в. (Коячин, t959. С. 117). Позднее, после корректировок хронологии Неревского раскопа, этот варган 6ыл датирован серединой XV в. (Коячин, 1979. С. 185). Звучащая реконструкция, дающая общее представление о звучании этого инструмента, была выполнена В.И. Поветкиным (Поветкин, 1997. С. 185). Второй варган (Кат. №10) был найден вне археологического контекста в акватории р. Волхов на территории Великого Новгорода в районе полуострова, образованного руслом Волхова и Гребным каналом. Как мы ранее уже определили, этот варган представляет раннюю форму типа Глостер и может быть датирован XV—XVI вв. Нельзя исключить и более позднюю датировку — XVII в.

Еще один варган с Кировского раскопа (Кат. №8) имеет индивидуальное сочетание признаков, не характерное для известных типов. О невозможности классифицировать эту находку писал Я. Коллтвейт (Kolltveit, 2006. Р. 62). Особенность данного варгана заключается, прежде всего, в способе крепления язычка. Так, в большинстве случаев язычок, являющийся тонкой и узкой пластинкой, крепится в верхней части дуги в специальный паз, где плотно занимается расклепанными краями паза. У рассматриваемого же варгана язычок, имеющий форму вытянутого клина, резко расширяющегося к основанию, плотно в6ит в специальное сквозное отверстие в центральной части дуги. Закрепление язычка способом подклинивания встречается у типов Пярну (Piirnu) и Хекстер (Hëxter), но одновременно отличается тем, что для закрепления язычка используется отдельный металлический клин (Там же. Р. 28, 68—69). В новгородском варгане роль клина выполняет сам язычок. Этот параметр делает его уникальным. Стоит отметить также, что это единственный варган из раскопок в Новгороде с полностью сохранившимся язычком. На ранних фотографиях видно, что крючок язычка был деформирован —, загнут внутрь (Колчин, 1979. С. 187; Колчин, Рыбина, 1982. С. 235). На настоящий момент крючок чрезмерно разогнут наружу и имеет современные следы пайки, что, вероятно было сделано в процессе реставрации. Для этого варгана установлена достоверная стратиграфическая дата — середина XIV в. (Колчин, 1979. С. 185).

К сожалению, не представляется возможным определить тип варгана, являющегося самой ранней находкой (Кат. №11), который датирован Г.А. Колчиным 40—50 гг. XIII в. (Там же. С. 185). По печальному стечению обстоятельств, из всей коллекции новгородских варганов именно эта находка не сохранилась.

На трех новгородских варганах (Кат. № 4—6) 6ьши обнаружены производственные клейма в виде геометрических символов. Они отштампованы на наружной плоскости дуги и хорошо заметны невооруженным глазом. Клейма, выполненные в схожей технике, встречаются также на варганах, найденные в Европе. По мнению Й. Коллтвейта клейма являются знаками мастеров и могут быть подтверждением того, варганы изготавливались профессиональными ремесленниками (Kolltveit, 2006. Р. 5, 85). Стоит отметить, что для новгородских изделий из железа наличие клейм не характерно. При этом клейма все же встречаются в материалах раскопок Новгорода и других русских городов, но, как правило, на предметах западноевропейского происхождения, относящихся к XIV—XVII вв. (Беленькая, Розанова, 1988. С. 18).

Находкам варганов в Новгороде в ряде случаев сопутствуют находки западноевропейского происхождения. Это особенно хорошо заметно на примере раскопов, где были обнаружены варганы с клеймами. Большое количество западноевропейских предметов встречено в материалах Кировского раскопа, в том числе в слоях XIV в., где наряду с предметами торговли были обнаружены бытовые вещи западноевропейского происхождения (Колчин, Рыбина, 1982. С. 233). Предметы импорта мы также встречаем в материалах Никитинского раскопа. По мнению руководителя работ, жители усадьбы «Б», где был найден варган, имели высокий социальный статус и, возможно, имели отношение к новгородскому боярству (Дубровин, 2010. С. 6, 135). Материалы Рогатицкого-II раскопа также представлены большим количеством предметов, попавших в Новгород благодаря торговым отношениям с ганзейскими городами (Гайдуков и др., 2015. С. 75-77).

Кроме того, два варгана были обнаружены на территории Готского двора, являвшегося местом непосредственного проживания иностранцев в Новгороде. Находка одного из варганов, датированного XIV в., относится ко времени немецкого владения двором (Рыбина, 1978. С. 224). Как мы видим, находки варганов в Новгороде в большинстве случаев обнаруживают параллели в материалах Европы. Закономерно, что найденные в Новгороде варганы можно считать частью общеевропейской традиции. Более того, некоторые находки, судя по мастеровым клеймам на них, являются предметами импорта, попавшими в Новгород через торговлю с западными странами. А варганы с Готского двора могли быть личными вещами иноземных купцов.

В Новгороде варганы обнаружены в слоях XIII—XVII вв. При этом отчетливо прослеживается тяготение к XIV—XV вв. В некоторых случаях заметна связь с высоким социальным статусом владельцев усадьбы и наличием на этих усадьбах предметов западноевропейского происхождения.

Рис. 1. Варганы из раскопок в Новгороде XIV—X VII вв. (черный металл):
1. H-1970, Тотский-II раскоп. Начало XIV в.; 2. H-2017, Партизанский раскоп. XIII—XV вв.; 3. H-2017, Партизанcкий раскоп. XIII—X V вв., 4. — H-1972, Кировский раскоп. 60-е гг. XIV в.; 5. — H—2003, Никитинский раскоп. Конец XIV в.; 6. — H-2014, Рогатицкий-II раскоп. Вторая половина XIV в.; 7. — H—1968, Тотский-I раскоп. XIV—XVI вв.; 8. — H-19 t"2, Кировский раскоп. Середина XIV в.; 9. — H—1951, Неревский-I раскоп. ХV—XVI 88., 10. — случайная находка, русло р. Волхов. XV—XVII вв.

А.Н. Каменский

Каталог находок:

Новгород, 1970 (Рис. 1, 7). Готский—II раскоп, пл. 12, кв. t32. Тип: Крансен (Kransen). Дата: Начало XIV в. Размеры (здесь и далее в мм): 52х27,5х7. Хранение: HM3 HB19838/пp. к A13-28. Публикации: Колчин, 1979. С. 185.
Новгород, 2017 (Рис. 1, 2). Партизанский раскоп, пл. 19, кв. 9. №3 0. Тип: Крансен (Kransen). Дата: XIII—XV вв. Размеры: 58,5х28,2х6. Хранение: HM3.
Новгород, 2017 (Рис. 1, 3). Партизанский раскоп, пл. 21, кв. 5, №1. Тип: Крансен (Kransen). Дата: XIII—XV вв. Размеры: 57,5х28х5,5. Хранение: HM3.
Новгород, 1972 (Рис. 1, 4). Кировский рас— коп, пл. 17, кв. 47, № 306. Тип: Крансен (Kraпseп). Дата: 60-e гг. XIV в. Размеры: 57х28х77. Хранение: HM3 KП25060/A19—57. Публикации: Колчин, 1979. С. 185-187; Колчин, Рыбина, 1982. С. 233.
Новгород, 2003 (Рис. 1, Никитинский раскоп, пл. 23, кв. 59, № 260. Тип: Крансен (Kransen). Дата: Конец XIV в. Размеры: 55х28,4х60,2. Хранение: HM3 KП44219/A201-287. Публикации: Поветкин, 2004. С. 84; Дубровин, 2004. С. 14; 2010. С. 75.
Новгород, 2014 (Рис. 1, 6). Рогатицкий-II раскоп, уч. 2, кв. Д—5, гл. —335 см, N. 306. Тип: Биллингсгейт (Billingsgate). Дата: вторая половина XIV в. Размеры: 57х32,5х60,3. Хранение: HM3.
Новгород, 1968 (Рис. 1, Щ. Готский—I рас— коп, пл. 5, кв. 47, №11. Тип: Шауэнбург (Schauenburg). Дата: XIV—XVI вв. Размеры: 66х22х9. Хранение: HM3 ИВ t98З8/пр. к A13—147.
Новгород, 1972 (Рис. 1, 8). Кировский рас— коп, пл. 18, кв. 17, №304. Тип: не классифицирован. Дата: середина XIV в. Размеры: 78,5х20,6х5,5 Хранение: HMM KП25060/At9—58. Публикации: Колчин, 1979. С. 185—187; Колчин, Рыбина, 1982. С. 233;
Новгород, 1951 (Рис. 1, 9). Неревский-I pacкоп, ярус 1, пл. 6, кв. 78. Тип: Глостер (Gloucester). Дата: XV—XVI вв. Размеры 58,3х27,1х6,3. Хранение: HЦМД (Новгородский центр музыкальных древностей). Публикации: Колчин, 1959. С.117; Колчин, 1979. С.185; Поветкин, 1997. С.185, 353
Новгород (Рис. 1, 10). Случайная находка — русло Волхова. Тип: Глостер (Gloucester). Дата: XV-XVII вв. Размеры: 58,3х27,1х6,3. Хранение: НМЗ КП 34232/А94-401. Публикации: Поветкин, 2004. С.84.
Новгород, 1960 (не сохранился). Неревский-ХХІХ раскоп, пл. 15, кв. 1977. Дата: 40-50-e гг. XIII в. Публикации: Колчин, 1979. С. 185.
Алексеев, 1966 — Алексеев Л.В. Полоцкая земля в IX—XIII вв. (Очерки истории Северной Белоруссии). М., 1966.
Беленькая, Розанова, t988 — Беленькая Д.А., Розанова Л.С. Ножи с клеймами из Зарядья // Древности славян и Руси. М., 1988. С. 18-26.
Брыня, t984 — Брыня П.П. Молдавский средневековый город в Днестровско-Прутском междуречье: XV — начало XVI в. Кишинев, 1984.
Гайдуков и др., 2015 — Гайдуков П.Г., Кудрявцев А.А., Олейников О.М., Степанов М.А., Язиков С.В. Исследования в южной части Плотницкого конца Великого Новгорода в 2014 г. (раскоп Рогатицкий-2) // НиНЗ ИА. Великий Новгород, 2015. Вып. 29. С. 66—77.
Дубровин, 2004 — Дубровин Т.Е. Археологические исследования на Никитинском раскопе в 2003 г. // НиНЗ ИА. Великий Новгород, 2004. Вып. 18. С. 13—18.
Дубровин, 2010 — Дубровин Г.Е. Никитинский раскоп в Новгороде. М., 2010.
Кадиева, 2006 — Кадиева Е.К. Археологические находки в Ярославле музыкальных инструментов // Политика. Идеология. Культура: Проблемы всемирной истории. Ярославль, 2006. С. 21-28.
Кирпичников, 1980 — Кирпичников А.Н. Древний Орешек. Историко-археологические очерки о городе—крепости в истоке Невы. Л., 1980.
Колчин, 1959 — Колвин IS.A. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого (Продукция, технология) // Tp. Новгородской археологической экспедиции. М., 1959 (МИА; №65). Т. 2. С. 7—120.
Колчин, 1979 — Колчин IS.A. Коллекция музыкальных инструментов древнего Новгорода // Памятники культуры. Новые открытия: ежегодник. 1978. Л., 1979. Т. S. С. 174—187.
Колчин, Рыбина, 1982 — Колчин Б.А., Рыбина Е.А. Раскоп на улице Кирова // Новгородский сборник: 50 лет раскопок в Новгороде. М., 1982. С. 178—239.
Мядзведзева, 2013 — Мядзведзева В. Старажытная музьчная культура Беларусі (паводле археалагічных дадзеных) // Actaarchaeologica Albaruthenica. Мінск, 2013. Vol. IX (Вып. 9). С. 150—166.
Пашковсъкий, 2012 — Машковський О. Дримби XIII — початку XVII ст. за археологічними знахідками // Нові дослідження пам’яток козацької доби в Україні. Київ, 2012. Вип. 21. Ч. 2. С. 248—253.
Поветкин, 1993 — Поветкин В.И. Новгород музыкальный по материалах археологических исследований.
Раскопки 1992 года // НиНЗ ИА. Новгород, 1993 Вып. 7. С. 144—152.
Поветкин, t997 — Поветкин В.М. Музыкальные инструменты // Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997 (Археология). С. 179—185.
Поветкин, 2002 — Поветкин В.М. Гудебных сосудов ожившие голоса (новгородский опыт восстановления древних музыкальных инструментов) // Исчезающая красота: проблемы сохранения ценностей культуры в современной России: Материалы Bcepoc. науч. конф. (17319 мая 2002 г., Великий Новгород). Великий Нов— город, 2002. С. 103—109.
Равдина, t973 — Равдина Т.В. О времени возникновения Брянска // КСИА. М., 1973. Вып. 135: Славяно-русские древности. С. 66-71.
Рыбина, 1978 — Рыбина Е.А. Готский раскоп // Археологичесхое изучение Hoвгopoдa. М., 1978. С. 197—226.
Taдaгaвa, 1996 — Тадагава Л. О японских варганах тысячелетней давности // Хомус. 1996. №1. С. 24-35.
Томсинский, 2004 — Томсинский С.В. Углече Поле в IX—XIII веках. CП6., 2004.
Crane, 1972 — Crane F. Extant medieval musical instruments: а provisional catalogue by types. Iowa City, 1972.
Kolltveit, 2006 — Kolltveit G. Jew’s Harps in European Archaeology. Oxford, 2006 (BAR, International Series; 1500).
Megaw, 1968 — Megaw J. V. S. Problems and Non-Problems in Palaeo-Organology: А Musical Miscellaлy // Studies in Ancient Europe: Essays Presented to Stuart Piggott. Leicester, 1968. Р. 333—368.
Povetkin, 1992 — Povetkin V.I. Musical finds from Novgorod // The archaeology of Novgorod, Russia: Recent Results from the Town its Hinterland. Lincoln, 1992. Р. 206-224.
Ypey, 1976 — Ypey Ј. Mondharpen // Antiek. 1976. No. 11. Р. 209-231.