Иллюстрация: Реконструкция подвески ХI-XIII веков, Новгород, оловянистая бронза, литьё. Солнечный знак (небесный огонь) с десятью лучами, заканчивающиеся зерном. Внутри изображён крест (земной огонь), вписанный в полусферическую возвышенность.
Объектом настоящего исследования являются небольшие (средний диаметр -2-3 см), круглые, тонкие (толщина - 0, 1-0, 6 мм) серебряные, реже бронзовые, единично золотые, пластины с полусферической выпуклостью в центре (диаметр которой составляет примерно ⅓-1/5 общего диаметра). Наиболее важным их отличительным признаком, кроме центрального выступа, служит сам композиционный рисунок - изображение т. н. "сегнерова колеса" или "вихревого мотива" (Wirbelmuster, whorl ornament), т. е. узор состоит из загнутых или (в ряде случаев) прямых линий-лучей, исходящих от центральной сферы к краям. Имеется, однако, несколько экземпляров подвесок, сходных с вышеописанными, с орнаментом в виде концентрических окружностей (от 2 до 5) или волют.
Название "щитообразные" для изделий данной категории, подразумевающее, что они представляют собой миниатюрные изображения настоящих боевых щитов и на них переходили некоторые магические функции самих щитов, является общепринятым среди скандинавских исследователей [30, с. 159-161; 29, с. 89; 21, с. 50; 23], и хотя в отечественной литературе оно не популярно [6; 17, с. 104; 3, с. 161; 7, с. 154], автор придерживается этого термина [13, с. 187].
Заготовки для щитообразных подвесок вырезались из тонкого металлического листа, умбоновидный выступ вытягивался на мягкой подушке с оборотной стороны. Далее производилась чеканка на жесткой наковальне с лицевой стороны пуансоном (чеканом), в зависимости от рабочего окончания которого получался орнамент из точек (округлой, квадратной или подпрямоугольной формы), двойных точек, кружков, полукругов или скобочек (за счет наклонно поставленного круглого пуансона), штрихов и треугольников, образованных тремя или пятью точками. У некоторых украшений прослеживается первоначальная разметка узора в виде процарапанных (штихелем?) на поверхности металлического листа линий, однако, у большинства экземпляров рисунок наносился без разметки и расположен несколько хаотично ("наползающие" друг на друга элементы, разное расстояние между соседними спицами-лучами и разная степень их изгиба на одном предмете, путаница в композиции и т. п.). Часто обрезка производилась уже после декорировки изделия, что приводило к повреждению орнаментации по его краю или нарушению симметрии в ее расположении. Кроме чеканки применялась также техника зерни и скани: несколько серебряных экземпляров украшены рубчатыми или гладкими сканными "веревочками" и шариками зерни, посаженными в сканные колечки, что хорошо видно на поврежденных предметах [21, рис. 44; 45; 46].
Судя по данным погребений, щитообразные подвески являлись исключительно женским украшением и носились в составе ожерелий. В захоронениях Бирки большинство из них располагалось вместе с бусами и другими подвесками на шее погребенной или в районе грудной клетки (около овальных скорлупообразных фибул) [20, погр. 660, 825, 835, 954, 963, 968 и т. д.]. Однако имеются случаи, когда в трупоположениях интересующие нас артефакты лежали вне связи с бусами: на груди, сбоку от тела, у пояса, в ногах [20, погр. 973, 800, 966, 987]. Связь их с погребальным обрядом проследить не удалось. Миниатюрные модели щитов были помещены в могилу вместе с другими традиционными украшениями и подвескамиамулетами как часть праздничного костюма.
Определение украшений рассматриваемой категории как подвесок не представляется однозначным. Только некоторые из них имеют четко выраженную петлю для ношения, приклепанную или припаянную с оборота. У части изделий петля отсутствует, но есть одно, два или даже три диаметрально противоположных небольших круглых отверстия, обычно расположенных по краям или с краю и ближе к центру. На основании этого М. Стенбергер предполагал применение щитообразных пластинок также в качестве накладок или нашивок на одежду [30, с. 159]. Однако, единичные дырки с краю украшения могли как заменять петлю, так и служить для ее прикрепления посредством заклепки. С помощью парных отверстий с оборотной стороны подвески приклепывалась тонкая узкая "лентообразная" полоска, проходящая вдоль всего диаметра и заканчивающаяся наверху петлей. В дневниках раскопок Бирки отмечено наличие припаянной, но отпавшей петли [20, с. 299, 308, 399, 414]; у некоторых экземпляров следы несохранившейся петли читаются на обороте. Показательно, что отверстия часто нарушают узор, т. е. они были пробиты после завершения декорировки, может быть, уже в ходе использования украшений.
Рис. 1. Находки щитоообразных подвесок на территории Древней Руси 1 - Нефедьево IB; 2 - Ст. Сиверская; 3 - Новгород; 4 - Псков; 5 - Васьково; 6 - Отмич; 7 - Владимирское; 8 - Жуково; 9 - Б. Тимерёво; 10 - Шурскало; 11 - Сарское городище; 12 - Веськово; 13 - Переславский р-н (из разных мест); 14 — Б. Брембола; 15 - Осипова Пустынь; 16 — Васильки; 17 — Давыдково; 18 - Владимирская область (из разных мест); 19 - Максимовка; 20 - Гнёздово; 21 - Супруты; 22 - Пересаж; 23 - Шестовица. Белым цветом отмечены места находок экземпляров, орнаментированных концентрическими окружностями, крестом - подвесок без центральной выпуклости
Щитообразные подвески с орнаментом в виде "сегнерова колеса", считающиеся характерными для скандинавов эпохи викингов [30, с. 159], найдены на территории Северной Европы в количестве семи десятков [21, с. 50; 23, с. 17-18]. Из них 34 — в кладах, 33 — в погребениях и 2 экземпляра в культурном слое поселений. Большинство находок было сделано на территории материковой и островной Швеции (25 - в кладах, 29 - в погребениях), причем погребения с щитообразными подвесками сосредоточены в Средней Швеции, в областях Упланд (20), Вестманланд (6) и Седерманланд (1). В Норвегии в погребении была встречена лишь одна щитообразная подвеска [28, с. 142], значительно отличающаяся от шведских техникой исполнения и материалом. Все 9 подвесок из Дании входили в состав кладов [29, с. 89]. Единичные экземпляры разбросаны по побережью Балтийского моря: находка в основании дома на Аландских островах [26, с. 110, рис. 803], серебряная подвеска из культурного слоя поселения Шлезвиг-Шубю в Германии [23, с. 18], 3 зерненых экземпляра из погребений могильника Кауп в Пруссии (около современного Калининграда) [10, рис. 4, 4; 27, таб. 25; 35].
Однако, вслед за М. Стенбергером [30, с. 159-160], в настоящей работе привлекаются и аналогичные подвески с другими орнаментальными мотивами. На территории Древней Руси найдено около 60 экземпляров дисковидных подвесок с центральной выпуклостью, объединенных нами в категорию щитообразных, которые происходят из 23 пунктов (рис. 1). По одному экземпляру дали раскопки могильника Нефедьево IB Вологодской обл. [12], г. Новгорода [14, с. 168, рис. 64, 11], Тимеревского селища [7, с. 154—155, рис. 16, 1], Сарского городища [18, с. 29, таб. 11, 13], могильника у с. Веськово Ярославской обл. [1], Супрутского городища в Тульской обл. [8, с. 8-9], курганов у д. Пересаж [17, с. 103-104, рис. 44] и с. Шестовица [3, с. 161, таб. ХХП, 3] Черниговской обл. и клад у д. Васьково Псковской обл. [9, с. 98-99, таб. ХХIII, 3]. По 2-3 подвески обнаружено в кургане у д. Старая Сиверская Ленинградской обл. [15, с. 18, 107, таб. VII, 18], погребении 20 Псковского некрополя [11, с. 91-92], курганах (?) у с. Отмич Тверской обл. [4]. 7 различных по технике изготовления и металлическому составу щитообразных украшений происходит из гнёздовского археологического комплекса (клад - 2, курганы - 5) [13, с. 188-192, рис. 4].
В древнерусских захоронениях Максимовского могильника [2, с. 101, таб. XXVI, 18, 19] встречены 4 плоские серебряные подвески, декорированные кружковым пуансонным орнаментом в виде расходящихся от центра лучей, однако, они не имеют центральной выпуклости - умбона - и привлекаются нами лишь для сравнения. Все остальные учтенные нами находки (34) входили в инвентарь знаменитых Владимирских курганов, раскопанных в середине прошлого столетия под руководством и на средства графа А. С. Уварова [5; 16, с. 116, 141, 142, рис. 185, 187, 193, 196]. Не для всех из них мы располагаем данными относительно места находки, информация о составе комплексов отсутствует.
Таким образом, 3 подвески входили в состав кладов, 4 встречены на поселениях, остальные находились в погребениях. Инвентарь 8 захоронений свидетельствует, что здесь были похоронены женщины (из них 2 девочки). В 2 случаях имела место кремация, остальные погребены по обряду трупоположения. Четырех умерших сопровождал довольно богатый комплекс украшений и предметы быта. Шестовицкий курган принадлежал женщине скандинавского происхождения [3, с. 103-104]. Трупоположения Нефедьевского и Веськовского могильников, наряду с древнерусскими предметами, содержали некоторые финские элементы костюма [1; 12]. Остальные захоронения не имеют четкой этнической окраски ни в обряде, ни в составе инвентаря. На костяке девочки, погибшей на городище у с. Супруты, находилось небольшое ожерелье из бус и раковин каури с двумя подвесками, одна из которых щитообразная [8].
Для щитообразных подвесок из Северной Европы можно признать время бытования с конца IX в. по XI в., по-видимому, его первую половину. Клад, найденный в местечке Йоханнисхюс в Южной Швеции и датируемый от 1120 г. [24, с. 91], более чем на полвека отстоит от наиболее поздних из остальных кладов, содержащих щитообразные пластинки. Погребения относятся к концу IX-X вв. В кладах рубинного серебра уже в конце X в. появляются обрезки этих украшений, намеренно превращенных в серебряный лом.
Хронология древнерусских находок щитообразных подвесок ограничивается более узким отрезком времени - X - середина XI в., причем большинство экземпляров, для которых представилось возможным определить дату, относятся к середине - второй половине X в. Серединой XI в. датируется щитообразная пластинка из клада у д. Васьково [9, с. 98-99], находившаяся там уже в качестве весового серебра.
По технике нанесения рисунка на дисковидные пластинки с центральной выпуклостью древнерусские находки распределяются следующим образом: пуансонным орнаментом украшены 45 подвесок, зернью и сканью декорированы 8 экземпляров, в технике литья выполнен один предмет из Владимирских курганов. Кроме того, в состав двух бронзовых наборов амулетов из Гнёздова входило 3 миниатюрных неорнаментированных изображения щита. Для сравнения привлечены данные для 58 находок, происходящих с территории Швеции, включая единственный экземпляр с Аландских островов. Основная масса этих подвесок также покрыта пуансонным орнаментом (51). Зернью украшены 6 экземпляров, причем только три из них имеют рисунок "сегнерова колеса", литых изделий нет, в набор бронзовых амулетов из слоя неукрепленного поселения в Бирке входила одна миниатюрная модель щита.
Таким образом, и для древнерусского, и для скандинавского материала намечена единая тенденция: преобладание техники чеканки (79-88%), незначительная доля зерненых украшений (10-14%), единичные находки неорнаментированных минищитов в связках амулетов. Что касается владимирского литого экземпляра [13, с. 190], то, вероятно, он принадлежит к местным изделиям, возможно, несколько более позднего времени.
"Сегнерово колесо", направленное по часовой стрелке, является главным мотивом на шведских щитообразных моделях (69%), тогда как среди древнерусских находок оно украшает лишь половину (49%). Этот рисунок может быть нанесен как пуансоном, так и выполнен в технике зерни и скани.
Из вариантов пуансонного орнамента в Северной Европе наиболее распространен был самый простой - точечный (при определенном разнообразии форм точечного наконечника пуансона - округлая, квадратная, подпрямоугольная и подтреугольная - и его размера - крупные и мелкие точки), что позволяло размещать на поле сравнительно небольшой подвески узор из 15-25 изогнутых спиц. Далее по частоте применения следуют орнамент из двойных точек, сочетавшийся иногда с одинарными точками, и кружковый орнамент, представленный, главным образом, в древностях Бирки и кладах Дании.
Древнерусский материал несколько отличается вариантами орнаментации штампованных подвесок (рис. 2): наряду с традиционными точками и кружками имеются треугольники, выпуклые спицы (чеканка с оборота) в обрамлении пуансонных точек и т. д. Причем последний вариант определенно относится к локальным, так как он зафиксирован лишь на украшениях с двух близлежащих памятников у с. Владимирское и д. Жуково Ярославской обл. (рис. 2, 13, 14) и не известен в Северной Европе. "Сегнерово колесо" из 8 выпуклых спиц украшало и 3 крупные (диаметр около 6 см) бляхи-подвески (петли нет, имеется лишь отверстие наверху) из кургана у д. Старая Сиверская Ленинградской обл., по краю идет также выдавленный с оборота рисунок [15, таб. VI, 18]. Однако, несмотря на то что эти находки были включены В. Дучко в перечень щитообразных подвесок, выявленных вне Скандинавии [23, с. 18], нам представляется, что старосиверские украшения значительно отличаются от рассматриваемой нами категории своими абсолютными размерами, пропорциями и техникой орнаментации.
Зерненые украшения с "сегнеровым колесом" довольно редки в Скандинавии: 2 экземпляра происходят из погребений Бирки [19, таб. 97, 2; 21, рис. 44], 1 (поврежденный) - из клада в Южной Швеции [24, таб. 41, IV, 14], 2 - из клада в Дании [25, с. 200-201, таб. II]. Еще три подобные находки известны из погребений могильника Кауп в Пруссии [27, таб. 25; 35].
Рис. 2. Древнерусские щитообразные подвески с "сегнеровым колесом": 1, 3, 12 - Васильки; 2, 9 - Давыдково; 4 - Отмич; 5 - Шурскало; 6 - Сарское городище; 7 - Псков; 8 - Пересаж; 10 - Б. Тимерёво; 11 - Переславский р-н; 13, 14 - Жуково; 15 - Васьково; 16 — Максимовка (?)
Среди североевропейских древностей имеются также дисковидные подвески с выпуклым центром, украшенные волютами из зерни и скани, которые по комплексу признаков, за исключением орнаментальной композиции, чрезвычайно близки зерненым щитообразным украшениям и зачастую происходят из тех же памятников [25, с. 199, таб. II; 27, таб. 42]. Рисунок "сегнерова колеса" по часовой стрелке отмечен у 7 зерненых щитообразных подвесок, происходящих из Гнёздова, Владимирских курганов, Супрутского городища и Новгорода [13, рис. 4, 1-3; 16, с. 141, рис. 185, 187; 14, рис. 64, 11]. 2 экземпляра из гнёздовского клада, по 1 находке из Владимирских курганов и Супрутского городища очень схожи с украшениями из Швеции, Дании и Пруссии, тогда как остальные подвески выделяются на фоне североевропейского материала и не имеют аналогий за пределами Древней Руси [13, с. 188—191]. В коллекции из раскопок Владимирских курганов имеется круглая серебряная подвеска с округлым выступом в центре, оформленным мелкими шариками зерни в шестиконечную звезду, вокруг которой расположен 12-лепестковый цветок (типа ромашки) из гладких сканных дуг и мелкой зерни. На обороте припаяна лентообразная пластинка (длиной равная диаметру украшения), образующая на ⅓ высоты от верха небольшую петлю. Таким образом, этот владимирский экземпляр по всем параметрам, кроме орнаментальной композиции, близок остальным зерненым щитообразным подвескам.
Рис. 3. Древнерусские щитообразные подвески, орнаментированные концентрическими окружностями и радиальными лучами: 1 - Б. Брембола; 2 - Веськово; 3-8, 12 - Переславский р-н; 9-10 - Давыдково; 11 - Осипова пустынь; 13-14 - Васильки; 15 - Нефедьево; 16 – Гнёздово
"Сегнерово колесо", движущееся против часовой стрелки, отмечено нами на шведских щитообразных подвесках лишь одни раз (менее 2%) [24, таб. 44, II, 17], еще один экземпляр, у которого вихревый мотив закручен в противоположном направлении, происходит из Норвегии [28, рис. 165]. На древнерусском материале эта черта прослежена в 7 случаях (13%) (рис. 2, 14-16). Среди этих "аномальных" экземпляров — пластинки с выпуклыми спицами из Ярославской обл. (3 из 6), единственное литое украшение и подвеска без центральной выпуклости. Все они найдены на территории Владимиро-Суздальского ополья и, вероятнее всего, являются местными изделиями. Тем не менее, имеются еще 2 изображения с "сегнеровым колесом" против часовой стрелки, происходящие из гнёздовского кургана [13, рис. 4, 4] и Васьковского клада (разрезано на 5 частей) (рис 2, 15).
Орнамент из радиальных лучей, нанесенный точечным или кружковым пуансоном, встречен у 8 дисковидных подвесок с центральной выпуклостью на территории Древней Руси (рис. 3, 9-16). У некоторых экземпляров лучи слегка изогнуты, возможно, это неудавшийся рисунок "сегнерова колеса". В Швеции солярное колесо с прямыми лучами непопулярно (3%), зато имеются подвески с чередующимися прямыми и изогнутыми лучами или с некоторой путаницей в лучах, что может быть результатом небрежности мастера. Из Максимовского могильника происходят близкие по размеру и технике орнаментации дисковидные украшения с 4 и 8 радиальными лучами из кружков, однако, центральный выступ даже не намечен [2, таб. XXVI, 18].
Рисунок в виде концентрических окружностей (2-3) зафиксирован у 9 древнерусских экземпляров (рис. 3, 1-16. Один из них, гнёздовский, из кургана Ц-184, принципиально отличается от остальных своими пропорциями (центральный выступ составляет около половины диаметра украшения) и тяготеет к умбоновидным моделям (ср.: 19, таб. 97, 24). Остальные подвески, декорированные пуансонными кружками и треугольниками, происходят из сравнительно узкого региона в окрестностях г. Переславля Залесского (рис. 1). Детальное сходство проявилось у двух из этих находок (рис. 3, 1, 2), выявленных раскопками 1853 и 1990 гг. на двух различных памятниках, расположенных в районе Плещеева озера. В Скандинавии подвески с узором, состоящим из концентрических окружностей, обнаружены только в кладах на островах Готланд, Эланд и в материковой Швеции (7 экземпляров - 12%). В. Дучко не включает эти украшения в группу щитообразных подвесок [23] и склонен воспринимать их как традицию, распространившуюся с о. Готланд [22, с. 26-27].
Рис. 4. Распределение щитообразных подвесок из Скандинавии (с) и Древней Руси (р) по основным пропорциям их моделирования: 1) - диаметр подвески; d — диаметр центральной выпуклости; h - высота центральной выпуклости
Сопоставление скандинавского и древнерусского материала по частоте употребления различного количества спиц в орнаментальном мотиве солярного колеса показало отсутствие определенных закономерностей и тенденций к кратности в количестве лучей (представлены все цифры от 4 до 16). Распространение в Швеции экземпляров с большим количеством спиц (15-25), не представленных в Руси, объясняется преобладанием в Скандинавии точечного орнамента, позволяющего разместить большее количество линий на одной и той же площади В Восточной же Европе, чаще встречаются подвески, украшенные пуансонными кружками, порой довольно крупными. Часть древнерусских экземпляров с четырьмя радиальными лучами или свастическим орнаментом, вероятно, не принадлежит к категории щитообразных подвесок.
Сравнение шведских и русских находок по ряду метрических показателей не дало однозначных результатов. Общая тенденция в распределении толщины листа-основы для древнерусских и северных экземпляров оказалась схожей, вышли из общей канвы лишь единичные "толстые" восточноевропейские украшения. Диаграммы распределения диаметров моделей щитов отразили миниатюрность шведских изделий по сравнению с более крупными русскими экземплярами, тогда как умбоны на древнерусских подвесках меньше, чем на скандинавских. Т. е. в соотношении диаметра подвески и диаметра центральной выпуклости проявились различия в пропорциональном построении минищитов, происходящих из разных регионов: для скандинавских находок это соотношение сконцентрировалось между 2, 5 и 5, 5, для древнерусских - между 3 и 9.
Графическое решение вопроса о близости шведских и древнерусских щитообразных подвесок представлено на рисунке 4, отражающем взаимосвязь основных пропорций их моделирования: соотношения диаметра подвески и диаметра умбона (D/d) и соотношения диаметра умбона и его высоты (d/h). Эта схема показывает "кучное" расположение скандинавских экземпляров и значительный разброс восточноевропейских находок. Примечательно, что в центр скопления наряду с северными вещами попали предметы из Гнёздова, Пскова и несколько владимирских украшений, тогда как основная их масса оказалась вне его. Таким образом, если отдельные подвески оказались в целом идентичны скандинавским образцам, то большинство их, вероятно, было изготовлено на месте. Следовательно, единичные находки щитообразных украшений вне связи с погребальным обрядом и инвентарем не могут быть использованы в качестве бесспорных этнических индикаторов.
Новикова Г. Л.
Литература:
- Аграфонов П. Г. Отчет о раскопках могильника XI - начала XII в. у с. Веськово Переславского района Ярославской обл. в 1990 г. 1991.
- Альбом древностей мордовского народа. Саранск, 1941.
- Блiфельд Д. I. Давньоруськi пам'ятки Шестовицi. Киiв, 1977.
- ГИМ, инвентарный № 27009-27017 (кн. VIII СБ № 13481, 13482).
- ГИМ, инвентарный № 54746, 55421.
- Даркевич В. П. Символы небесных светил в орнаменте Древней Руси // СА. 1960. № 4.
- Дубов И. В. Северо-Восточная Русь в эпоху раннего средневековья. Л., 1982.
- Изюмова С. А. Отчет об археологических исследованиях в Тульской области в 1969 г. Архив ИА РАН, № P-1 4226.
- Корзухина Г. Ф. Русские клады IX-XIII вв. М.; Л., 1954.
- Кулаков В. И. Кауп // Становление европейского средневекового города. М., 1989.
- Лабутина И. К. Отчет по открытому листу № 356, выданному для производства археологических раскопок на ул. Ленина в г. Пскове в 1978 г. Архив ИА РАН. № Р-1 7083.
- Макаров Н. А. Отчет о работах Онежско-Сухонской экспедиции в Вологодской и Архангельской обл. Архив ИА РАН, № Р-1 12571. 1987.
- Новикова Г. Л. Скандинавские амулеты из Гнёздова // Смоленск и Гнёздово (к истории древнерусского города). М: Изд-во МГУ, 1991.
- Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). М., 1981.
- Спицын А. А. Курганы С. -Петербургской губернiи в раскопках Л. К. Ивановскаго // MAP. СПб., 1896. № 20.
- Спицын А. А. Владимирские курганы // ИАК. СПб. 1905. Вып. 15.
- Ширинский С. С. Курганы X в. у дер. Пересаж // КСИА. М., 1969. Вып. 120.
- Эдинг Д. Сарское городище. Ростов Ярославский, 1928.
- Arbman H. Birka I: Die Gräber. Tafeln. Uppsala, 1940.
- Arbman H. Birka I: Die Gräber. Text. Stockholm. 1943.
- Duczko W. Birka V: The filigree and granulation work of the Viking Period. An analysis of the material from Bjorko. Stockholm, 1985.
- Duczko W. Valboskatten - ett senvikingatida silverfynd från Gästrikland // Från Gästrikland. 1986.
- Duczko W. Runde Silberblechanhänger mit punziertem Muster // Birka II: 3. Systematische Analysen der Gräberfunde. Stockholm, 1989.
- Hårdh B. Wikingerzeitliche Depotfunde aus Südschweden. Katalog und Tafeln. Bonn; Lund, 1976.
- Johansen K. F. Sølvskatten fra Terslev // Aarbøger for Nordisk oldkyndighed og historie. Udgivne af det Kongelige Nordiske oldskrift-selskab. Række III. Bind 2. Kjøbenhavn. 1912.
- Kivikoski E. Die Eisenzeit Finnlands. Helsingfors, 1973.
- Muhlen von zur B. Die Kultur der Wikinger in Ostpreussen // Bonner Hefte zur Vorgeschichte. Bonn. 1975. Nr. 9.
- Petersen J. Vikingetidens smykker. Stavanger. 1928.
- Skovmand R. De danske Skattefund fra Vikingetiden og den ældste Middelalder indtil omkring 1150 // Aarbøger for nordisk oldkyndighed og historie. Udgivne af det Kongelige Nordiske Oldskriftselskab. København, 1942.
- Stenberger M. Die Schatzfunde Gotland der Wikingerzeit. Bd. I. Text. Stockholm, 1958.