Ромува – святилище в центре Европы

Древняя Пруссия

“…Остров, называемый Озеркита, где растёт род кедрового дерева и откуда стекает янтарь на утёсы…”
Плиний Старший - о земле пруссов (I век)

Пруссы - один из балто-славянских народов, населявших в древности восточные и южные побережья Балтийского (Варяжского) моря. [Как утверждает, например, лингвист В.Мартынов, славянские языки эволюционировали из западно-балтских, но это не даёт права называть западных балтов “балто-славянами” на этом лишь основании. Западные балты, пруссы, остаются “балтами”. - ред.]. Язык древних пруссов, близкий к архаическим балтским языкам литовцев и латышей, отчасти сохранившийся в средневековых и более поздних письменных источниках, отчасти реконструированный усилиями современных лингвистов, на настоящее время, увы мёртв. Эта потеря, как и многие другие, - результат активной “просветительской” деятельности христианских Орденов Средневековья…

Классическим - и, возможно, одним из самых древних - упоминанием народа пруссов можно, вероятно, называть слова “Повести временных лет”: “Ляхи же и пруссы сидят близ моря Варяжского” [1]. Сама же прусская земля упоминается в сохранившихся письменных источниках значительно раньше. Еще знаменитый Пифей (вторая половина IV века до н.э.) писал в своих “путевых записках” о волшебном острове Балтия (Балсия), берега которого усыпаны янтарем. Позднее эту землю упоминали Эратосфен, Плиний Старший, Тацит. Последний, к слову, оставил нам замечательное свидетельство о том, что люди, живущие в этих местах, “поклоняются Праматери богов и как отличительный знак этого культа носят на себе изображение вепрей” (Germania, I век до н.э.).

И в Средние Века прусские земли посещались путешественниками достаточно часто. Один из самых ранних средневековых письменных рассказов об этих берегах принадлежит купцу Вульфстану, жившему в Германии. Согласно его описанию (конец IX века), он видел страну, изобилующую медом, рыбой и янтарем, страну, в которой множество городов, управляемых самостоятельными королями, которые часто воюют между собой. Больше, чем полвека спустя (в 965 году) здесь побывал Ибрагим ибн Якуб, писавший о местных жителях, что “славятся они храбростью; когда приходит войско, никто не ждет, чтобы присоединился его товарищ, а рубит своим мечом, пока не умрет”. В 977 году сюда добрался монах Адальберт, спешивший просветить местных язычников (за что и поплатился головой, поскольку, как можно предполагать по ряду косвенных данных, начал свою деятельность с поругания одного из прусских капищ). Вслед за Адальбертом, в самом начале XI века, явился сюда очередной “просветитель” - Бруно фон Керфут, не избежавший той же печальной участи…

Значительно позже, в 1075 году, о пруссах писал Адам из Бремена: “…остров называется Семланд и находится поблизости от русских и поляков. Он населен сембами, или пруссами, очень человеколюбивыми и самоотверженными, которые всегда стремились на помощь тем, то подвергался опасности на море или нападению пиратов”.

Топоним, употребляемый Адамом в отношении земли пруссов, - Семланд (позднее превратившийся в Земландию) - происходит, очевидно, от названия одного из крупнейших прусских племен - сембов (или самбов [самоназвание - Semba - ред.]). Это понятно. Для современного читателя может быть непонятно другое - почему Адам называет Семланд островом. По современным географическим понятиям страна пруссов-самбов, занимающая западную часть Калининградской области России, находится на континенте. Однако островом эти земли называет не только Адам, но, как мы видели выше, и Пифей в IV веке до н.э., и Плиний Старший в I веке н.э. Дело здесь отнюдь не в изменении очертаний береговой линии Восточной Балтики, а в несколько ином отношении в древности к самому понятию “остров”. Семланд, с запада и севера ограниченный Балтикой, а с востока и юга отделенный от европейского континента большими реками Преголя и Дейма, в представлении древних был именно островом - в символическом смысле, как некая земля, обособленная от континента.

Особая земля

“Но вот что должен ты сделать. Вернувшись домой, прикажи измерить твоё королевство вдоль и поперек, и найди его середину…”
Мабиногион, XIV век

Человеку, впервые знакомящемуся с археологией и историей прусской земли, прежде всего бросается в глаза своеобразная “этническая пестрота” этого очень небольшого, в общем-то, кусочка Европы. Здесь жили балты и славяне [о собственно “славянах” в Пруссии возможно говорить здесь, вероятно, лишь как о несколько более поздних пришельцах либо уже советских оккупантах - ред.]; здесь бывали, торговали и жили германцы - готы и еще другие; здесь жили культы, и именно из их языка, к слову, происходит одно из древнейших имен “острова” - Озерикта. Как кажется, нет ни одного нордического народа, который не оставил бы здесь своего следа…

Что же привлекало сюда, на маленький болотисто-холмистый “остров” на востоке Балтики, людей со всех концов Европы? Богатейшие разработки янтаря и торговый Янтарный путь? Да, несомненно, но не только это. Мы увидим далее, что в самые разные эпохи самые разные властители с разных концов Европы пытались пробиться на этот остров и утвердиться на нем - именно утвердиться на этой земле, а не просто контролировать торговлю янтарем. [Впрочем, ведь в древности янтарь во всей Европе считался наделенным магическим свойствами (и, соответственно, народ, владевший такими огромными янтарными богатствами, не мог не иметь в глазах соседей особого статуса) - ред.]. В чем же дело?

В древней традиции есть важнейший принцип, хорошо известный исследователям: принцип ассоциирования власти, как явления сакрального, с понятием центра [2]. На уровне сакральной географии (и древней геополитики) это означает: “землей правит тот, кто сидит в ее середине”. Вспомните устремление Святослава Игоревича - “пойти и сесть” в Переславле Дунайском, “ибо там есть середина моей земли”. Или - другой пример - древняя Ирландия, сакральным образом разделенная на пять королевств, четыре из которых находились на западе, востоке, севере и юге острова, а пятое в центре: Верховным Королем Ирландии был тот, кто, владея самым маленьким королевством (Миде), сидел в сакральном центре острова - в Уснехе, позднее - в Таре.
Что же Семланд? Эта земля, которую древние называли “волшебным островом” (Пифей и др.) и нередко ассоциировали с мифологической Ultima Thule [на карте Европы римского географа Помплония Мелы (I век до н.э.) к северо-востоку от устья Вислы (Вистулы) изображен “волшебный остров” Туле, легко идентифицируемый как Семланд. - ред.], находится в географическом центре Европы. [Следует отметить, что, как утверждают ученые, географический центр Европы находится несколько восточнее, но в любом случае на древнебалтских землях, и удивительным образом связан с сакрализируемым Главным европейским водоразделом. Поэтому крайне западная часть Балтии, с которой соприкасались западноевропейцы (и, которая, к тому же, имела редкое островное очертание), воплотила для них сакральные качества всей Балтии. - ред.]. Уже одного этого достаточно, чтобы понять, почему с древнейших времен так стремились сюда не только торговцы и путешественники. Именно здесь до начала XIII века находилось главное святилище прибалтийских балтов - знаменитая Ромува, или Ромува Рикойто, о котором речь пойдет ниже. Здесь рождались великие люди: только в Новое Время Кёнигсберг, столица Семланда [точнее говоря, столица все-таки Пруссии крестоносцев и российской Калининградской области. - ред.], дал Европе И. Канта и Э.Т. Гофмана, ученых Х. Гольбаха, Г.Р. Кирхгофа, К.Г. Неймана, И. Якоби, музыкантов И.Ф. Рейхарда, Х.Л. Дорна, А.К.В. Йенсена, Г. Гетца и многих других замечательных людей.

Здесь нередко решались судьбы Европы; властители, сидевшие здесь в Семланде, создавали державы, значение которых далеко выходило за пределы маленького “острова”. Сначала это было священное государство, образовавшееся вокруг святилища Ромувы и распространявшее свое влияние на всю восточную Балтику. Позднее - Тевтонский Орден. Еще позднее - Великая Пруссия, мощнейшее германское княжество, а затем и империя, начало и расцвет которой связаны именно с землями Семланда.

История Семланда - с древнейших времен и до наших дней представляет собой череду попыток захватить и удержать под собой этот остров.
В конце VII - начале VIII вв. пруссы сумели одержать победу над полчищами авар, пробивавшихся к Балтике с юга при поддержке роксолан. В “Прусской Хронике” Симона Грунау [3] говорится:
Будучи упрошен воинами, король Видевут (король пруссов - А.П.) остановился со своими (приближенными) и стал держать совет, тогда приказал Брутен, криве-кривайто (верховный жрец - А.П.), собрать всех благородных на празднике их богов в Рикойто, и они пришли все. Тут случилось так, что произошла могучая буря с громами и молниями, в которой они увидели мощь Перкуна с небес. Брутен посчитал это знамением для них и сказал, что воля богов такова: все они, снарядившись, должны выступить против Антонеса (один из вождей аваров и роксолан - А.П.) и его народа, и нарек священной кровь служителей их богов, которые будут их сопровождать. И закончились возлияния меда, и выступил (вождь), и взял своих, и разбит был Антонес, и низвергнут с Чинбехом, королем из Роксолании.(…)

Сын Антонеса Чанвиг спасся и прибыл к Брутену и Видевуту, и поклонился их богам, и просил мира, и после своей просьбы пожелал принести богам жертвы, и они ему вняли. Тогда загнал он в чистом поле белую лошадь до смерти и сжег ее. Отсюда пошел обычай: никто в стране (пруссов) не мог ездить на белой лошади, и держали ее только для богов [4].

В XIII веке именно сюда, в Семланд, направляет свой главный “удар на восток” Тевтонский орден. Медленно, с боями, продвигается Орден от первого, выстроенного на крайнем западе Пруссии, замка (замок Бальга, 1239) в сердце Семланда, и в 1255 году на месте сожженного прусского города Твангесте на реке Преголя [прусск. Twanksta - "запруда"; сравн. блр. твань - "топь" - ред.] закладывает будущую столицу здешних своих владений - замок Кёнигсберг [нем. Koenigsberg - "королевская гора"; вспомним значение "горы" как символа центра, которое к тому же подчеркнуто здесь через обозначение высшей (всегда сакральной) власти - ред.].

В 1309 году резиденция Великого Магистра Ордена переносится из Венеции в замок Мариенбург (ныне - Мальброк) на территории современной Польши - поближе к Семланду [5], а в 1457 году - непосредственно в центр Семланда, в Кёнигсберг. Вероятно, нет нужды лишний раз напоминать, что в процессе завоевания и “христианизации” Самбии местное прусское население “волшебного острова” было вырезано практически поголовно [либо было вынуждено мигрировать на восток, в частности, к родственным им ятвягам, на территорию современной Беларуси. - ред.].

В первой половине ХХ века фашистская Германия, возрождающая древние языческие культы и магические практики, именно в Кёнигсберге размещает один из основных институтов знаменитой системы Ahnenerbe [нем. “наследие предков” - ред.], работавшей именно в этом направлении. Но интересен не сам этот факт как таковой, а то, с каким упорством едва ли не до последних дней войны Германия пыталась удержаться на этом маленьком клочке суши. Уже давно шли бои в предместьях Берлина; Кёнигсберг, не имеющий к этому моменту никакого военного и стратегического значения, был полностью изолирован советскими войсками, но… Известен личный приказ фюрера, подписанный примерно в эти дни и адресованный командующему обороной Кёнигсберга генералу О.Ляшу, - приказ, предельно лаконичный по форме и абсолютно четкий по содержанию: “Город не сдавать”.

Землей правит тот, кто сидит в ее середине. И, стало быть, Европой правит тот, кто сидит, в Семланде…
…В подземном бункере немецкого командования в Кёнигсберге сейчас музей [6]. В запасниках до сих пор хранятся створки кованых ворот, закрывавших некогда вход в бункер. Возможно, это была последняя разработка кёнигсбергского филиала Ahnenerbe - ворота закляты сложными, возможно, комбинированными рунами…

Но, как мы знаем, на сей раз магия не спасла фашистов: 10 апреля 1945 года город в сердце Семланда был взят советскими войсками, а 2 августа 1945 года на Потсдамской конференции Великих держав Сталин добился принятия решения о передаче Кёнигсберга и значительной части Пруссии Советскому Союзу.

Ромува - святилище в центре Европы

…Собрать всех благородных на празднике их богов в Рикойто…
“Прусская Хроника” Симона Грунау

Вплоть до XIII века история Семланда явно (а неявно - и до настоящего времени) вращается вокруг главного святилища этих места - Ромувы (Ромовы Рикойто).
Сейчас невозможно сказать, когда именно оно было основано. Во всяком случае в VIII веке оно уже существовало и играло большую роль в жизни местных племен, как следует, например, из “Прусской хроники”. Более поздние свидетельства говорят о том, что население восточной Прибалтики - прежде всего, балто-славянское население - воспринимало Ромуву как главное свое святилище [на самом деле, связь Ромувы, к примеру, с белорусскими землями подтверждается многочисленными белорусскими топонимами (названия типа “Ромава”, “Раманава” и т.п. в Беларуси обычно были сакрализируемыми центрами близлежащей территориальной округи) и историческими свидетельствами; к тому же, если прусск. Ramawa значило "Ромува", то ramawan - священный лес вообще, - ред.], что ставит ее (как минимум) на уровень великих святилищ Европы - таких, как Аркона, Уппсала, или Ретра. Однако, Ромуву отличает от других великих святилищ местонахождение: Ромува - святилище в центре Европы и, стало быть, не просто главное святилище одного или нескольких народов, но - “главное” капище Европы [как, собственно, и балты, ввиду своего соотнесения с географическим Центром Европы, главным Европейским водоразделом и “главным капищем Европы”, не могут, таким образом, не иметь особого статуса в древней общеевропейской перспективе - ред.]…

И еще отличает Ромуву - это последнее европейское великое святилище. Уппсала пала в начале XI века, Аркона и Ретра - в середине XII века, Ромува же держалась до конца XIII века, причем жречество Ромувы “функционировало” - пусть и на новом месте, в Вильно, в течение еще двух столетий после захвата Семланда крестоносцами. По некоторым преданиям, именно на капище Ромувы был перенесен священный огонь из Арконского храма после разграбления Рюгена королем Вольдемаром и крестоносцами.

Исторически достоверные сведения о начале Ромувы весьма скудны. Мы знаем, что, также, как в Арконе, с этим святилищем была связана мощная жреческо-воинская организация. Как пишет В.И.Кулаков, руководитель Балтийской археологической экспедиции, “вся мощь, проявленная прусской дружиной в битве с аварами, стала, видимо, приписываться покровительству богов, жертвы им заменили дань, которую дружина получала от окружающих побежденных племен” [7]. Во главе этой сакральной организации стоял верховный жрец, Криве-Кривайтис, фактически бывший главой государства [т.е. языческая древняя Пруссия являлась теократическим гоударством - ред.] до прихода в Пруссию Тевтонского Ордена. Любопытно, что титул (или, скорее, сакральное имя) верховных жрецов Ромувы - Криве - совпадает с самоназванием ближайших славянских соседей балтов - кривичей (т.е. “потомков Криве”). Более того, это слово - krive - до сих пор означает “русский” на балтских языках.

[Следует особо отметить признание (одним из ведущих российских неоязыческих идеологов) теории происхождения названия протобелорусского племени кривичей от балтского первосвященника Криве (подробнее). Однако и славянское этническое происхождение кривичей также вполне может быть опровергнуто (подробнее). “Русский” же звучит как krievs только лишь в латышском языке, и связано это с теми же балтами-кривичами (подробнее) - ред.].

Петр Дусбургский, орденский священник и хронист начала XIV века, написавший в 1326 году восславляющую дела тевтонцев “Хронику земли прусской”, свидетельствовал о власти верховного жреца Ромувы:
…Криве, которого они (пруссы - А.П.) почитали как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литовцы, и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто из родичей его, но даже гонец с его посохом или с другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почете у королей, нобилей и простого люда [8].

[По свидетельству историка XIX века Т.Нарбута, власть балтского первосвященника Криве-Кривейте охватывала “всю землю Литовскую, Пруссию, Литву, Жемайтию, Куронию, Земгалию, Ливонию, Латгалию и даже земли кривичских руссов (Creviczensivim Russorum)”. Зафиксировано также и белорусское название священного посоха - “крывуля”, идентичное с литовским krivule. - ред.].

Подобно Уппсале и нмогим другим нордическим святыням Средневековья, Ромува была посвящена триаде богов: юному Потримпсу, Перкунсу и старому Патолсу. Мы видим здесь классическую для индоевропейцев триаду, объединяющую тры высшие божественные функции: плодородие - Потримпс, война (гроза) - Перкунс и магия-власть (смерть) - Патолс [9]. Подобная же триада богов почиталась в шведской Уппсале, описание которой приводит Адам Бременский [10]:

В этом храме, который весь разукрашен золотом, народ поклоняется статуям трех богов. Самый могущественный из них, Тор, сидит на своем престоле посредине храма. Водан и Фрикко (Фрейр - А.П.) сидят по ту и другую стороны от него. Отличительные черты каждого из них: Тор, как говорят, владычествует в воздухе и правит громом и молнией, ветром и дождем, хорошей погодой и урожаем. Другой, Водан, что значит “ярость”, правит войнами и вселяет в людей храбрость перед лицом врагов. Третий, Фрикко, дарует смертным мир и сладострастие. Его идол снабжен поэтому громадным детородным членом.
Верховная триада прусских богов изображена на известном средневековом литовском знамени, расшитом балтскими рунами; там мы видим их с определяющими общеиндоевропейскими атрибутами: бога плодородия с серпом в руке, бога грозы и войны - с символическими молниями и камнем (традиционным, наряду с молотом, оружием богов-громовников) и бога магии и судьбы - с черепом, символизирующем его связь со смертью. Старинная гравюра, изображающая Ромуву, показывает, в соответствии со свидетельством Симона Грунау, что лики трех этих богов были вырезаны на священном дубе в центре святилища.

* * *

Несмотря на то, что Семланд как таковой имеет весьма небольшие размеры (примерно 30 км по меридиану и 80 км по широте), первоначальное место расположения Ромувы окончательно не выяснено. Можно однозначно утверждать, что великое святилище находилось где-то в Витланде (так называлась в древности западная треть Семланда, непосредственно выходящая к Балтике), но более точное определение места вызывает некоторые затруднения.

Большинство историков сходится на мнении, что капище Ромувы находилось в районе современного города Мамоново на юго-западе Калининградской области - т.е. фактически на границе Самбии [однако в таком случае это в полусотне километров на юг от Преголи, за которой начинается "остров"]. Эта версия действительно выглядит наиболее правдоподобной и имеет множество косвенных подтверждений - начиная от того, что возле Мамоново действительно известно средневековое капище (которое и отождествляют обычно с первоначальной Ромувой) и заканчивая свидетельством Симона Грунау о том, что битва пруссов с аварами происходила, с одной стороны, на границе Самбии и Мазурицкого Поозерья, а с другой стороны - неподалеку от Ромувы.

Существуют и другие - хотя и менее аргументированные - версии. Так, например, одна из них связывает с Ромувой средневековое прусское святилище на горе Хаузен (у западного побережья, у пос.Русское), в высочайшей точке полуострова. Согласно другой версии, Ромува располагалась где-то на гряде высоких холмов, тянущейся с востока на запад параллельно северному побережью полуострова.

Так или иначе, но Ромува находилась в западной части Семланда, близ побережья. В середине XIII века святилище было захвачено крестоносцами Тевтонского Ордена, но это не было неожиданностью для жрецов Ромувы: к тому времени неравная борьба с Орденом шла уже несколько десятилетий. Согласно одному из связанных с Ромувой старинных преданий, крестоносцам не удалось осквернить последнее великое святилище: жречество покинуло капище за несколько дней до прихода тевтонцев; перед тем, как уйти, верховный жрец Ромувы, Криве-кривайтис, закрыл святилище, совершив некий обряд, знание о котором передавалось только по линии Криве-Kривайтисов.

Жрецы ушли, забрав с собой Силу святилища, - фактически, забрав с собой саму Ромуву. Примерно в полусотне километров восточнее, на одном из капищ эта Сила была воплощена заново - но об этом чуть позже…

Когда крестоносцы вошли на место великого святилища, оно было пусто. Единственное, что им досталось (не считая, возможно, построек и т.п.), — это огромный священный дуб. Как-то было в ходу у средневековых христианских миссионеров и “просветителей”, священное дерево подлежало непременному уничтожению. Эта судьба не миновала и дуб Ромувы, однако, срубить его оказалось сложнее, чем предполагали, вероятно, тевтонцы. Первый рыцарь Ордена, подступившийся к дереву с боевым топором, погиб после первого же удара - согласно легенде, секира отскочила от ствола и ударила собственного владельца…

Но - вернемся к жрецам, покинувшим великое святилище. Сейчас нам сложно судить об их мотивах. Быть может, Криве-Kривайтис надеялся, что нашествие тевтонцев будет остановлено где-то посередине Семланда. Если это так, то его надежды, как мы знаем из истории, не оправдались. Быть может, он предвидел полный захват Пруссии, но рассчитывал, что скрытность и неожиданность его действий позволят сохранить хоть что-нибудь, - и таком случае он оказался прав.

Итак, святилище в западной части Семланда было закрыто, и жрецы покинули его, оставив крестоносцам лишь то, что не смогли унести с собой. Отойдя на полсотни километров к востоку и выбрав некое другое капище в окружение болот, они, как говорит предание, совершили там специальный обряд и заново открыли Ромуву. Таким Образом, святилище не погибло, но лишь было перенесено.

Шло время; Орден наступал, и очень скоро весь Семланд оказался под его властью. На холме возле болот, где было сокрыто новое капище Ромувы, поднялся замок Инстербург (ныне - г.Черняховск). И снова служители Ромувы Ордену не достались: Криве-кривайтис вместе со своими жрецами успел перейти Дейму и скрылся в языческой Литве, успешно противостоявшей натиску христианских рыцарских Орденов. На священной горе у реки Вилии, там, где в скором будущем поднимутся стены новой столицы Великого Княжества Литовского, Криве-Кривайтис заложил новое святилище - огромный сакральный комплекс, которому суждено было стать новым сакральным центром балтов.

И все же этот центр не получает имя Ромувы. Почему? Ответ на этот вопрос - в предании, сохранившемся не в Литве, а в самом Семланде: второе святилище Ромувы, находящееся в восточной части “волшебного острова”, не было закрыто верховным жрецом. Криве-Кривайтис ушел в Литву, но Ромува осталась там, где ей и должно быть, - в сакральном центре Европы [Скорее, не считалось возможным “переносить” святилище с определенной территориальной округи на (имеющую априорно отличные сакральные характеристики) другую землю. Всё, что находится на некоей части земли, “пропитывается” ею. - ред.]. Более того - оно не было осквернено или разрушено крестоносцами.

…Благодаря помощи калиниградских археологов и краеведов, удалось побываться на этом святилище.
Невысокий поросший лесом холм, вытянутый с запада на восток, почти со всех сторон огражденный речкой и болотистыми низинами. Вокруг - перелески и луга.

…После раскаленного под летним солнцем воздуха заболоченной луговины зеленый сумрак леса на склоне холма освежает лицо благодатной прохладой. Несколько шагов вверх по склону, и в чаще деревьев и подлеска замечаешь Дерево - огромную липу. Чтобы обхватить ее, потребовалось бы несколько человек; сложно определить возраст дерева, но несомненно, что оно - свидетель языческих времен. Еще несколько шагов по склону - и впереди появляется еще один такой же гигант, а за ним - еще! С удивлением понимаешь, что это не просто чудом сохранившиеся лесные великаны, но - прямая, как стрела, аллея огромных деревьев, высаженная шесть, может быть - семь веков тому назад. Где-то впереди с трудом пробивается сквозь кроны деревьев солнце; да, действительно, аллея идет точно с севера, от подножия холма, на юг - к его вершине.

Не доходя, как кажется, до самого верха холма, ряд кончается. В чаще орешника и молодых деревьев видна по правую руку еще одна огромная липа. Дорога, оказывается, не кончилась, отсюда начинается новый ряд великанских лип, ведущий точно на запад по гребню холма.

Если следовать этой новой аллее, идя на запад, то спустя какое-то время обрывается и она, но теперь уже ясно, что сердце святилища близко: это высшая точка холма, со всех сторон меж деревьев просвечивает временами небо. Появляется под ногами тропинка.

Наконец, лес расступается. Перед взором круглая поляна шириной в полста шагов. В центре - каменный круг обкладки большого костровища, а по периметру… Семь или восемь огромных священных дубов; они так высоки, что невозможно сразу охватить взглядом все дерево целиком.

…Еще одно открытие: от круга священных дубов отходит точно на восток узкая аллея лип - даже поросшая подлеском, она выглядит как некий специфический коридор метров сорок длиной. Странно, что липы совсем молодые - примерно по полсотни лет. Кто мог бы высадить их здесь? Аллея завершается своего рода “вратами”, образуемыми огромными полутысячелетними дубами. Непонятно - дубы, завершающие аллею, явно принадлежат комплексу святилища. А липы?

Ситуацию проясняет то, как именно растут молодые липы аллеи. Действительно, странно - по пять, шесть стволов из одного корня, обычно липы так не растут. Обычно так - много стволов из одного места - прорастают новые побеги из старых пней! Скорее всего, изначальная аллея XIII или XIV века была срублена во время последней войны, а из оставшихся пней проросли новые липы, восстановив древнюю структуру святилища!

Какова была функция этой аллеи, несложно сообразить, если мысленно убрать с холма выросший не так давно лес и представить святилище в том виде, который оно имело семь веков назад. Тогда эта аллея, отходящая от круга священных дубов точно на восток, смотрела на открытое пространство лугов за речкой; стоя в круге, сквозь аллею можно было видеть дальний восточный горизонт. В дни весеннего и осеннего Равноденствий солнце восходило точно меж дубов, завершающих аллею, и, поднимаясь, освещало сквозь нее центр священного круга…

То, что предшественники кельтов на крайнем западе Европы воплотили в граните мегалитов, наши балто-славянские предки реализовали в живом дереве... [Все же интересно, с какой настойчивостью некоторые (наиболее осведомленные, следует признать, в европейской сакральной географии) российские неоязыческие круги пытаются провести прямую, а не опосредованную (через, собственно, балтов), причастность славян к балтской древности и балтской духовности. - ред.].

* * *

А теперь следует вернуться к истории жречества Ромувы. Как уже было упомянуто, во время окончательного захвата Семланда орденскими войсками, Криве-Кривайтис вместе со своим окружением скрылся в Литве, где нашел уважение и почет со стороны литовских князей и знати. Это событие можно датировать примерно концом XIII - началом XIV веков. К этому времени Великое Княжество Литовское оставалось последней европейской державой, сохраняющей древнюю Веру предков как государственную религию.

Разумеется, попытки крестить Литву предпринимались. Наиболее значимой из них была неудачная попытка князя Миндовга, предпринятая им еще в XII веке. Литва выстояла. И, будучи окружены христианскими странами и Орденами, литовцы лишь крепче держались за свою Веру, объединяющую их перед лицом внешних врагов…

Одним из самых видных литовских государственных деятелей того времени был, несомненно, великий князь Гедимин, основавший в XIV веке новую столицу Литвы - будущий город Вильнюс. Место для строительства новой столицы было выбрано практически идеально - две высокие горы на берегу Вилии, разделенные небольшим ручьем. На одной из этих гор поднялся величественный княжеский замок, а на другой - капище и дворец Криве-Кривайтиса, верховного жреца Балтии.

Но все меняется. В 1387 году великий князь литовский Йогайла, ставший королем Польши, все-таки крестил Литву. С тех пор, как пишет в одной из своих работ Лаймутис Василявичюс, этим именем литовцы больше не называют своих сыновей. Святилище на священной горе Вильнюса было разрушено, и на месте его, как водится, появился крест…
Но все действительно меняется. Сейчас, спустя шесть столетий, на вершине священной горы, где некогда возвышался замок и капище Криве-Кривайтиса, снова официальное языческое святилище.
Истинно, все возвращается на круги своя…

А. Платов

Примечания:

Более ранние - античные - источники называют народы, населявшие в их времена Пруссию, эстиями (см., напр., у Тацита: "Правым берегом Свевского моря омывается земля эстиев...", Germania).
См. напр.: Rees A., Rees R. Celtic Heritage. L., 1976.
Симон Грунау - монах, по происхождению прусс; в конце первой четверсти XVI века им была написана "Прусская хроника" - очено важный источник (хотя в деталях нередко подвергающийся сомнениям), содержащий важные сведения по прусской истории.
Цит. по: Кулаков В.И. Забытая история пруссов. Калининград, 1992.
Тогда же Кёнигсберг становится резиденцией Великого Маршала Ордена.
Подробнее см.: Воронов В. Руны блиндажа Ляша // Мифы и магия индоевропейцев, вып.9, 2000.
Кулаков В.И. Забытая история...
Кулаков В.И. Забытая история...
См.: Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986. Платов А. Магические Искусства Древней Европы. М., 2002.
Magistri Adam Bremensis gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum. Hannover. 1917.