Одной из составляющих духовной культуры является мифология – первоначальная форма культуры, доминирующая в духовной жизни наших предков, отражающая универсальное и своеобразное видение ими окружающего мира. Костяк мифологических представлений сложился в праславянскую эпоху, поэтому в разных культурных традициях славян есть общие персонажи демонологии (например, чёрт) и тождественные или близкие по образности устойчивые сравнения (УС). Но основные функции, действия, свойства, формирующие образы демонологических существ, развивались и изменялись, как и сами персонажи. Так, у русских, на востоке Украины и северо-востоке Белоруссии духи природных локусов – водяной и леший – это мифологические персонажи-хозяева, «владеющие определенным пространством, регламентирующие всю жизнь в нем и распоряжающиеся его богатствами». В западнославянской культурной традиции природные локусы не имеют своих духов-хозяев; населяющие их персонажи осмысляются не как покровители локусов, а просто как их обитатели [СД 1: 155, 156] (1). Рассмотрим общность и различие в представлениях славян на примере таких демонов, как оборотень и вампир.
Вообще способностью к оборотничеству – колдовскому превращению, при котором персонажи нечистой силы или «знающие» люди меняют свою ипостась, обладают многие мифологические существа, но в УС, отражающих эти превращения, фигурируют лишь некоторые из них: серб. обрнуо се као вештица (2) у своj род [СМР: 64]. В русском языке немало УС с компонентом оборотень: рус. как оборотень ‘о человеке, изменившем свои убеждения, принципы, веру’; вести себя (жить) как оборотень ‘напоминать поведением, образом жизни оборотня’, вести себя (быть) как оборотень ‘о ком-, чем-л. непостоянном, изменяющемся’; смотреть как на оборотня, воспринимать как оборотня ‘воспринимать кого-, что-л. как непостоянное, переменчивое’; неуловимый как оборотень ‘о постоянно избегающем встреч, неуловимом человеке’; глаза как у оборотня ‘навыкате’; страшен как оборотень ‘о человеке с внушающей страх внешностью’; новг. как злой оборотень ‘о лицемере, лжеце’.
По поверьям, оборотнем можно родиться, стать им добровольно или против воли (в результате порчи, колдовства и т.п.). В последнем случае в его названиях присутствует префикс пере-: арх. (пинеж.) непостоянный как перевёртыш (3) ‘о неверном человеке, легко меняющем планы, намерения, убеждения’. На русском Севере «в бранном употреблении отмечен ряд наименований оборотней: обертыш, обертень, обертун, обертиха, опрокидень, перевертень, перевертух, перекидчик, переходень» [Черепанова: 15], но УС с ними нет.
Популярен в индоевропейской мифологии волко(д)лак (4) – человек-волк, оборотень, превращающийся или превращаемый с помощью колдовства на какое-то время в волка. УС дают представления о внешности, нраве, образе жизни и пристрастиях этого персонажа демонологии: рус. наводить страх (вызывать ужас) как [злобный] волколак (ср. с нем. sich verhalten (sein) wie ein Werwolf ‘быть жутким, зловещим, опасным, наводить ужас; вести себя жестоко, бесчеловечно’); смол. ходить как вовкулак, бел. ходзіць як ваўкалак ‘с угрюмым видом’; укр. живе як вовкулака ‘замкнуто, в одиночестве’; лемк. зароснутый як вовкораб ‘очень заросший’; позерати як вовкораб ‘смотреть с неприязнью’; бел. бы ваўкалака шнырыць; спрыкрыўся як ваўкалака; польск. zażarty jak wilkołak ‘о злобном, жестоком человеке’; oczy mu się świeciły jak wilkołakowi ‘о горящих, светящихся глазах’. Считалось, что волколак становился упырем [МНМ 1: 243]. Образ волколака часто смешивается с образами вампира, или ведьмы: по украинским поверьям, «упыри нарождаются от блудной связи вовкулака или черта с ведьмой» [Афанасьев 3: 557]: Упир i непевний – усiм вiдьмам родич кревний. По ряду признаков сближается с вампиром укр. босорка (босорканя) ‘ведьма, колдунья’ (ср. с босоркун ‘упырь’), польск. strzyga –‘ведьма’ (слвц. striga) и ‘упырь’. В Сербии вукодлаком называют вампира [СМР: 50], ибо он вобрал в себя основные признаки последнего, что отражено в УС сисати крв као вукодлачица. В болгарской традиции върколак совмещает представления о вампире и о человеке-оборотне [СД 1: 418]; слова вампир и влъколак с их диалектными вариантами считаются синонимами.
Т.к. вера в упырей (вампиров) (5) связана с представлениями о ставших демонами «нечистых» покойниках, то часть УС с этими персонажами характеризует человека с бледной, синюшней кожей: рус. посинеть как вурдалак (6); носиться как бледный вампир; [бледный] как упырь; польск. blady jak upiór (wampir). Они пьют кровь у своих жертв, отсюда другая характерная особенность – красное лицо (рус. лицо [красное] как у вампира; укр. червоний мов опир; болг. зачервил се като вампирин; серб. зацрвенио се (поцрвенио) као вампир; хорв. crven kao vampire; польск. czerwony (być czerwonym, czerwienić się) jak upiór; кашуб. czerwony jak wieszczi (7) ; miec czerwoné róże jak wieszczi), губы: рус. губы (уста) красные (кровавые, яркие) как у вампира; губы [пылают (накрашены)] как у вампира; облизывать губы как вампир (упырь), а также глаза (рус. глаза красные как у вурдалака; болг. зачервявам/ зачервя очи като върколак. По представлениям болгар, вампир черный или имеет кровь черного цвета: черен като вампир. Южные славяне часто представляют вампира раздутым, в виде мешка, т.к. у него вместо тела кожа, наполненная кровью жертвы: серб. дебео (надути се) као тенац (8). По поверьям, это бескостное существо с огромными глазами: черногор. очи вечи ка да ће се потенчи /глаза большие, как будто хочет стать вампиром/; избечио ка тенац /вытаращился как вампир/. Другая особенность его облика – острые зубы: рус. зубы [острые] (клыки) как у вампира; (зубы, резцы, ногти) как клыки [у] вампира. Характеризуют облик демона и УС: рус. [страшный] как упырь ‘об ужасающе бледном, страшном человеке’; выглядеть как вампир ‘о бледном, с темными кругами под глазами человеке’; польск. brzydki (wyglądać) jak upiór ‘выглядеть ужасающе’ (ср. с нем. jmdn. fürchten wie einen Werwolf ‘очень бояться кого-л.’).
Вампир появляется незаметно: рус. являться кому (появляться где, проникать куда) как вампир (упырь); серб. поjавити се као вампир и ночью: рус. бродить (блуждать, ходить) как упырь ‘о бесшумно расхаживающем (обычно в непривычное время) человеке’; болг. ходя като вампир (таласъм (9)) ‘бродить до поздней ночи и не ложиться спать’; в.- луж. z wječora wuchadźeć kaž njetopyr ‘бродить по ночам’. По поверьям кашубов, он ходит от дома к дому, стучит в окно и спрашивает: «Эй, вы спите?»; при утвердительном ответе упырь говорит: «Sp’ita na v’ek’i» /спите вечно/ и выпивает кровь у обитателей дома, что мотивировало УС spi jakbё go opi (10) (v’ešči) zamówił /спит, будто его вампир заговорил/. С рассветом упырь возвращается в могилу: рус. исчезать как вампиры на свету ‘о чем-л. неприятном, исчезающем из памяти’. Образ жизни и характер персонажа отмечают УС: рус. как упырь ‘кровожадный, жестокий’; смотреть как вурдалак ‘недоброжелательно’; наброситься как вурдалаки ‘накинуться на кого-л. с руганью, кулаками’; накинуться как вампиры ‘наброситься на кого-л. с целью получения информации, ответов на вопросы, интервью и т.п.’; карел. нахмуриться как упырь ‘о мрачном человеке’; бел. сядзіць [адзін] як вупар ‘о нелюдиме’; слвц. je neodbytný ako upír ‘о навязчивом человеке’. Один из мотивов поверий о вампире – его способность летать: серб. разлетjеше [се] као упири на све стране свиjета; кашуб. latac jak wieszczi.
УС отмечают ненасытность демонов-кровососов, способ и манеру есть: рус. ненасытен как вампир (ср. с нем. hungrig (Hunger haben) wie ein Werwolf ‘очень голодный’); присосаться как вампир ‘о назойливом человеке’; впиться/ впиваться как вампир – 1) ‘о комарах’, 2) ‘о пронизывающем холоде’; [есть (рвать зубами что)] как упырь ‘есть жадно, алчно’; болг. ям като влъколак (върколак) ‘об обжоре’ (ср. с нем. er frisst wie ein Werwolf). Тексты позволяют вычленить УС впиться/ впиваться во что как вампир (упырь) с семантикой ‘плотно прильнуть губами к какой-л. части тела; страстно целовать’, не зафиксированное словарями русских сравнений: Лобзая Зенеиду, князь впивался в цветущие её прелести, как костлявый упырь в живое тело… [Садовский Б.А. Лебединые клики. 1911]; И после такого предисловия он поцеловал Аглаю в левую щёку и в правую, а потом, как вампир, впился в губы… [Войнович В. Монументальная пропаганда. 2000]; Её шея оказалась очень близко, и он впился в неё как вампир [Устинова Т. Большое зло и мелкие пакости. 2003]. Кровь в народных представлениях средоточие и символ жизни; кровососные демоны пьют ее у своих жертв для поддержания своей жизненной силы: бел. мае смак бы да коней ваўкалак; кашуб. wёzdrzi jakbё z niego wieszczi wszёtka krew wёсёcôl ‘о (11) худом, бледном, измученном человеке’.
Наименования кровососных демонов служат характеристикой алчного, корыстолюбивого человека, безжалостного эксплуататора, вымогателя, притеснителя: рус. как упырь; чеш. je jako upír; ввод их в состав фразеологической единицы (ФЕ) усиливает образность, экспрессию: рус. пить (сосать/ высосать [всю]) кровь из кого, чью [как вампир]; польск. pić (wysysać) krew [jak wampir] ‘мучить, притеснять кого-л., глумиться над кем-л., жестоко эксплуатировать’. Считается, что вампиры сознательно или подсознательно тянут энергетику из окружающих, поэтому русский оборот, как и УС пить жизнь кого, чью как вампир ‘о жестоком, лишающем жизни окружающих человеке’, относят и к энергетическому вампиризму, что влияет на семантику ФЕ (12). Слово характеризует не только человека, высасывающего из кого-л. душевные силы, опустошающего его (рус. измотать кого как вампир), но и применяется к не-лицу: польск. straszne sny jak wampiry wysysałi ze mnie resztki sił.
Один из оберегов от вампира – чеснок: макед. бега ко вампир од лук (13). Для уничтожения демона в его грудь или могилу надо вбить кол, откуда инд.-авт. бояться, как вампир осинового кола [Баконина М. Девять граммов пластита. 2000]. Убить его можно и с помощью серебряной пули (14).
Другой фактор, существенно повлиявший на образование славянских этнокультурных ареалов с заметно отличающимися друг от друга мифологическими системами, – заимствования демонологических персонажей из соседних неславянских мифологий (напр., балканская (х) ала из турецкой демонологии, западнославянский кобольд – из германской). Это не могло не отразиться на корпусе фразеологии. Приведем примеры.
(Х)ала – зооморфный атмосферный дух, предводитель градовых туч в южнославянской демонологии. В Косове (х)алу представляют с хвостом, спускающимся до земли, и с головой, упирающейся в небо [СМР: 4]. В период дозревания жита (х)ала наиболее вредоносна и, вызывая непогоду, уничтожает посевы, что мотивировало появление УС: болг. боря се (бия се) като хала с берекет; серб. борити се (биjе се) као (х)ала с берићетом (летином); хорв. boriti se kao ala s berićetom /досл. бороться (биться) как (х)ала с урожаем/ – ‘вести тяжелую борьбу, сражаться изо всех сил; упорно отстаивать что-л., настаивать на чем-л.’. На Балканах известна и ламя (15) – змееподобный злой дух, обычно с собачьей или лошадиной головой, чудовище, обитающее в воде или воздухе и приносящее бурю, непогоду [СД 3: 78]. Ламя и (х)ала необычайно прожорливы и ненасытны, алчны: болг. лаком (ненаситен) като ламя; ям като ненаситна ламя; ям [на поразия (на провала)] като ламя; отворил е уста като ламя; плюскам (лапам, гълтам, нагъвам) като ламя (хала); диал. зинал съм като ламя; серб. ждере као (х) ала; диал. jеде како ламња.
Bjедогоња (16) – aтмосферный дух, борющийся со зловредными атмосферными демонами, очень силен: серб. jак као вjедогоња; хорв. jак kао vjedogonja, как и его мифологические противники: серб. jак као ала. Ср. также с болгарским проклятьем, свидетельствующем о силе (х) алы: Халата да го строиши како некое дрьво! /досл. Чтоб его (х)ала расколола как дерево!/.
К вредоносным атмосферным духам относится и двенадцатиголовая змея шаркань – известное в Карпатах чудовище в виде крылатого ящера, дракона, извергающее из пасти огонь и отличающееся злым нравом: лемк. злый як шаркань. Оно вызывает пагубные погодные явления и наносит ущерб хозяйству: слвц. drúzga (láme) všetko ako šarkan /досл. крушит (ломает) все как шаркань/ ‘о вспышках гнева, ярости’. Его появление сопровождается громом: слвц. prihrmel /= прогремел/ ako šarkan ‘очень быстро прибежал’.
Атмосферные демоны усердны в своей вредоносной деятельности: лемк. до роботы як шаркань ‘очень усерден в работе; лют, зол до работы’ (ср с чеш. je do práce (pracuje) jako drak; слвц. je do roboty (robiť) ako drak); болг. работя като хала ‘работать чрезвычайно много и споро’. Вполне естественно, что атмосферные духи очень быстро летают, что мотивировало УС: болг. политам/ полетя като хала ‘мчаться/ помчаться вихрем’; язди (кара) [бясно (с бясна бързина)] като хала ‘ездить верхом (ехать на чем-л.) с бешеной скоростью’; профуча (= промчаться, пронестись с воем) като хала; нося се като хала ‘нестись во весь дух’; втурвам се/ втурна се (нахлувам/ нахлуя, нахълтвам/ нахълтам) като хала ‘влететь / влетать бомбой’; изскачам/ изскоча като хала ‘вылететь/ вылетать бомбой’; хуквам [презглава] като хала ‘бросаться бежать сломя голову’; тичам като хала; слвц. behať (beží, uteká) ako šarkan ‘очень быстро бежать (бегать, убегать)’; серб. лети као вjедогоња; слвц. letieť (priletieť, lietať) ako šarkan‘о быстром движении’.
Образ кобольда (17) в представлениях славян Верхней Лужицы сформировался под влиянием европейской мифологии; взаимоотношения с ним основаны на принципах добрососедства: čistota, jako by kubołćik wurjedźił /досл. чистота, будто кобольд вымел/.
Как часть плана выражения духовной культуры рассмотренные фразеосюжеты непосредственно связаны с планом содержания – с мифологией; следы культурной архаики УС сохраняют благодаря своей устойчивости, а фразеологические соответствия в разных языках во многом объясняются «универсализмом народной культуры в целом» [Подюков: 47]. Некоторые утраченные мифологические представления и забытые поверья сохранены в УС, переместившихся на периферию фразеологического корпуса в связи с деактуализацией, забвением лежащих в их основе верований и воззрений.
УС с демонологическими персонажами ярко иллюстрируют динамику в семантике и образной структуре ФЕ, возможность проследить которую дают разнообразные источники. Часть УС устарела, в то же время в ХХ в. появились новые ФЕ, что нередко связано с заимствованием. Фразеологические тождества и аналоги в разных языках объясняются генетическим единством славянской мифологии, обусловливающим наличие общих персонажей, представлений и сюжетов. Национальная и ареальная специфика в сфере фразеологии (на уровне модели или мотивирующего образа) связана с дальнейшим самостоятельным развитием отдельных мифологических систем и культурных традиций. Многие УС можно объединить в конкретные модели, в которых демонические персонажи варьируются. Межъязыковые фразеологические синонимы и варианты часто иллюстрируют одинаковые прагматические функции, качества и действия, приписываемые как одним и тем же, так и разным персонажам мифологии.
Кузнецова И.В.,
кандидат филологических наук
- Фразеологический материал см. в: Кузнецова 2006; 2008.
- Персонаж, совмещающий черты реальной женщины и демона, близкий з.-сл. и в.-сл. ведьме, но в большей мере – вампиру (пьет кровь людей и животных, поедает сердца и т.д.).
- Перевёртыш – перекидыш, вовкулака, оборотень, óпрокидень [Даль3: 91].
- Болг. вълколак, вълкоедлак, връколак; враколак и др.; серб. вукодлак и др.; ст.-сл. влъкодлакъ, вурколакъ; в.-луж. wjelkoraz; слвн. volkodlák; слвц. vlkolak; чеш. vlkodlak; англ. wer(e)wolf; голл. weerwolf; лит. vilkolakis; фр. loup-garou и др. Номинация в славянских языках восходит к волк + ю.-сл. длака ‘волосы, мохнатая шерсть; шкура’ [Фасмер 1: 338-339]; другая гипотеза связывает второй корень с балто-слав. *dlak(i)as ‘медведь’ [МНМ 1: 242-243; Николаев: 42] – ср. с поверьями, что волколак – это колдун, способный превращаться в волка или медведя [Афанасьев 3: 532] – ср. с англ. werebear ‘оборотень-медведь’. Детально рассмотрение всех этимологий содержит работа Вяч. Вс. Иванова «Балканские имена “вурдалака” и их происхождение».
- Названия не имеют однозначной этимологии: восходят к прасл. *opirь или *opyrь; реконструкция формы затруднена. В первом случае слово сближается с с.-х. пирити ‘дуть’, парить, перо; во втором – с *netopyrь ‘ночной летун’: *neto- производится от ночь *per- ‘лететь’. Нетопырь – вид летучей мыши, сосущей кровь у животных и связанной в мифологии с нечистой силой: ведьмами, колдунами, вампирами – ср. с слвц. Upíry druh netopiera. Вампира в летучей мыши видят и другие славяне. По другой теории *opyrъ – ‘не преданный огню (о трупе)’ (префикс отрицания + pyr ‘огонь, гореть’): существовало поверье, что душа усопшего «сохра-няет к своему телу прежнюю привязанность», входит в него, оживляя таким образом покойного и поднимая его из гроба; окончательно она освобождается при превращении оставленного ею тела в прах. Посмертную связь души с телом может прервать сожжение, осмысляемое прежде не как казнь вампиров, а как забота об успокоении души, очищении ее огнем и «водворении в райских обителях» [Афанасьев 3: 581]. При сближении наименования с пить «вампир будет означать опойцу, существо, которое впивается в живое тело и сосет из него кровь как пиявка. Хорутане именуют вампира pijavica; о человеке с красным от опьянения лицом сербы выражаются: “црвен као вампир”; и сербы, и словаки горького пьяницу обзывают vlkodlak’ом» [Афанасьев 3: 563]. Нет единого мнения о том, откуда заимствована русским языком форма вампир: из западноевропейских языков [Фасмер 1: 271; Виноградов: 463] или южнославянских [Черных 1: 133-134], где существует большое количество диалектных номинаций демона.
- В русском языке волколака первым назвал вурдалаком А. Пушкин [МНМ 1: 243], совместив образ оборотня с мертвецом, выходящим ночью из могилы, чтобы сосать кровь спящих.
- Древним названием волколака у славян было слово от vědati ‘знать’ [МНМ 1: 243], подчеркивающее облада-ние особыми знаниями, хотя кашубам известно УС obartniec jak wieszczi ‘сильно поглупеть’.
- Серб., черногор. тенац – одно из наименований вампира; номинация выводится из роман. tenděre ‘противо-борствовать’ [СД 1: 283].
- Демон в облике человека, о котором нет единого представления: это и вампир, и дух мертвеца, способный превращаться в разных животных, и злой дух, происходящий из строительной жертвы, заложенной в основание строения или клада, и охраняющий их от посторонних и разрушения; в некоторых местах он идентифицируется с самодивой или со стопаном.
- Кашубы различают два вида вампиров: wieszczi и op’i (восходит к *opir/ *opyr и родственно рус. вампир, упырь; укр. вапир, упир, опыр; бел. (в)упор; болг., с.-х. вампир; польск. wampir; opi; кашуб. upоr; чеш. upir). Первый высасывает кровь у своих родственников, второй – у всех спящих [Treder: 84].
- УС образовано по той же модели, что и серб. као да су га вештица сиса [обноћ]; malaksao kao da su ga svu noć karakondżule jale; као да су га гуje пиле; хорв. kао dа ga гуje pijи; чеш. chřadla, jako by ji zmije pily; польск. blady jakby go wszystki mory po nocach cyckały; кашуб. wyglóndo jakby go mora [całóm noc] cyckała и т.п. и отражает взгляд на плохое физическое состояние человека как результат вредоносного воздействия демонов-кровососов. Ср. также с пск. выпитая кровь ‘слабый, хилый; измученный человек’; болг. бозала го морава; серб. поjела га ноћница; да га ноћнице сисаjу (пиjу); чеш. je (zůstal), jako když mu vycedí (z něho vypumpuje) krev ‘очень бледный’.
- Ср.: тем не менее я должен копить творческую энергию, иначе мне нечем будет «питать» артистов во время репетиции. Не зря же говорят, что актеры пьют кровь из режиссера, как «вампиры». И это нормально: заряжа-ясь от меня, они потом эту энергию отдают зрителям. [Лебедина Л. Юрий Еремин: чувствую себя кочегаром // Труд-7, 2004.08.24]; Бабушка, у которой судьба сложилась неудачно, как вампир, пьет жизнь 8-летнего Саши. [Хрусталева С. и др. Философия криминалу не помеха! // Комсомольская правда, 2003.12.02]; Каждое движение, жест, само тело отца Александра были живы, наполнены этим животворящим Духом. […] Так вот почему он так тянет к себе нас, полумертвых! Мы, как вурдалаки, питаемся его жизненностью. [Масленикова З. Жизнь отца Александра Меня. 1992]. Заметим, что УС сосать (высасывать/ высосать) что как вампир в наши дни относится и к интеллектуальному вампиризму: – Тебе и слова сказать нельзя, информацию сосешь, как вампир [Козырева Е. Дамская охота. 2001]; Он как интеллектуальный вампир – приглашает людей и высасывает их мозги [Кичин В. Над роботом слезами обольюсь? Киберфильм Кубрика-Спилберга так и не нашел ответа // Известия, 2001.07.06].
- УС образовано по модели «убегать (бояться) + как + демоническое существо [от] оберега – ср. с кашуб. ucekac jak čarovn’ica před zapålonim jałovcą /досл. избегать как ведьма зажженного можжевельника/; bojec sę jak czarownica szatlachu /досл. бояться как ведьма крушины/ и т.п. Поверье о чесноке (луке) как апотропее известно многим народам, но источником УС в других языках оно не стало, хотя живуче до сих пор: В моей гостиничной комнате чеснок разложен по всем углам – как от вурдалаков (смеется). [Бойцов К. Бронза дуплетом. Максим Чудов и Альбина Ахатова заняли третьи места в спринтерских гонках // Советский спорт, 2006.01.20]. В этом проявляется принцип избирательности фразеологии.
- Ср. обыгрывание этого мотива в текстах: С микробами и плесенью почти все производители борются серебром. Как с вампирами. [Смирнова Ю. Говорит и показывает холодильник // Комсомольская правда, 2007.08.22]; во время фильтрации воздуха она уничтожает бактерии с помощью ионов серебра, прямо как вампиров. [Крылов В. Пылесосы выискивают аллергены и убивают микробов // Комсомольская правда, 2007.10.03].
- Образ восходит к древнегреческой Ламии, дочери Посейдона и возлюбленной Зевса, пострадавшей от гнева ревнивой Геры, убившей ее детей. Превратившись в безобразное кровавое чудовище, Ламия бродила по ночам, ибо Гера лишила ее сна, пожирала чужих детей и пила их кровь – ср. с южновосточно-сербским ламња ‘обжора’. Змееподобный облик лами соответствует древнегреческим описаниям Ламии как чародейки, способной превращаться в змею [МНМ 2: 36; СД 3: 78].
- Черногор., зап.-серб. (в)jедогоња – мифологический персонаж из категории двоедушников, человек или животное с демоническими свойствами, которые могут бороться с непогодой и защищать свои угодья от нападения других атмосферных демонов [СМР: 50, 139–141; 158].
- Название восходит к нем. Kobold ‘домовой’, ‘гном’. Это маленькие человечки с красными волосами, бородами и шапочками, дружелюбные, но способные на каверзы; обитают как в домах, так и в пещерах, заброшенных штольнях; владеют большими сокровищами и быстролетною обувью; могут быть видимыми и невидимыми для человека. Они наблюдают, чтобы все по хозяйству было в порядке. Свое пристрастие к хозяину дома проявляют в том, что воруют для него сено и солому из конюшен и сараев соседей [Афанасьев 2: 78–79].
Литература:
- Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1865–1869. Т. 1–3.
- Виноградов В.В. История слов. М., 1994.
- Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб, 1907. Т. 3.
- Иванов Вяч. Вс. Балканские имена “вурдалака” и их происхождение. kogni.narod.ru/vurdalak.pdf
- Кузнецова И.В. Духи локусов в русских устойчивых сравнениях // Вестник факультета русского языка и литературы Университета китайской культуры. Вып. 9. Тайбэй, 2006. С. 56–64.
- Кузнецова И.В. Духи локусов в устойчивых сравнениях славян // Фразеология германских, романских и славянских языков. Phraseologie germanique, romane et slave: сб. науч. ст.. Вып. 1. – Могилев, 2008. – С. 31–50.
- МНМ – Мифы народов мира: Энциклопедия. М., М., 1980–1982. Т. 1–2.
- Николаев С.Л. Один из типов названий хищных млекопитающих в северокавказких и индоевропейских языках // Балто-славянские отношения в историческом и ареальном плане. М., 1983.
- Подюков И.А. Культурно-семиотические аспекты народной фразеологии. Дис. … докт. филол. наук. СПб., 1997.
- СД – Славянские древности. Этнолингвистический словарь. М., 1995-2004. Т. 1–3.
- СМР – Кулишић Ш., Петровић П.Ж., Пантелић Н. Српски митолошски речник. Београд, 1970.
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986-1987. Т. 1–4.
- Черепанова О.А. Мифологическая лексика русского Севера. Л., 1983.
- Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1993. Т. I.
- Treder Jerzy. Frazeologia kaszubska a wierzenia i zwyczaje (na tle porównawczym). Wejherowo, 1989.