Раннеславянский языческий погребальный обряд на современных болгарских землях на этом этапе изучения не может быть системно описан. Археологические источники, которыми мы располагаем, недостаточны, а иногда весьма спорны. Это требует особого подхода к исследованию: необходимо вначале проанализировать письменные источники о расселении славянских племен на болгарских территориях. Таким образом будут уточнены места, где можно ожидать нахождение языческих славянских некрополей, а также установить их хронологию.
Существует объёмная литература по вопросу славянских нашествий на Балканы (Коледаров, 1979; Петров, 1981, с библиографией). Преимущественно по языковедческим данным и по письменным источникам очерчиваются два пути переселения. Один идет от южных склонов Карпат и Среднедунайской низменности, отклоняется на запад и по долинам рек Морава, Тимок, Огоста и Вардар сливается со вторым потоком, который движется от Паннонии и через Белградскую область идет по нижнему течению Болгарской Моравы. Оттуда славянские племена направляются на юг и на запад. На юге от линии Валона – Салоники – устье Марицы они проникают в горные области, включая Родопы. Таким образом около середины VI в. начинается колонизация Дардании, Верхней Мизии и даже Тракии, как пишет Прокопий Кесарийский.
Другим путем проникновения славян на Балканский полуостров является область Нижнего Дуная. На север от реки, на землях нынешней Валахии, заселяются также многочисленные самостоятельные славянские племена. Их набеги на современные болгарские земли происходят преимущественно через Малую Скитию и восточную часть Нижней Мизии, а иногда и через область между бассейнами Вита и Янтры (Ангелов, 1971; Тъпкова-Заимова, 1974). Об этих вне дунайских земель в середине VI в. Иордан пишет, что огромные пространства населены многолюдным славянским племенем, которое, в свою очередь, делится на множество племен, чьи названия изменяются по родам и местности (Йорданес, Гетика, 6313 – 635).
Имеющиеся данные скудны и часто весьма ненадежны. Среди стоящих проблем для уточнения описанной этнической и этнонимической ситуации – наличие множества не идентифицированных и неназванных племен; наличие нескольких племен, которые по разным причинам, обычно из-за войн, чаще других попадают в поле зрения хронистов; описание событий внешними, часто враждебно настроенными авторами. Все-таки мы могли бы составить некую карту, которая местами заполнена по данным топонимии, а еще реже – археологии. Известно сведение Прокопия, что в 550 г. анты и славини, после того как опустошили Илирик и Тракию, причинили целой Европе непоправимые несчастья, так как перезимовали там, как на своей земле, и нисколько не боялись противодействия (Прокопий, История ..., с. 146). Это событие справедливо толкуется как определенный, очень важный этап в отношениях между славянами и Византией после примерно полувековых не стихающих нападений и разорений.
Несколько различных по виду источников указывают на Софию как одно из мест в Южной Болгарии, ранее других заселенное славянами (Станчева, 1959), также, как и район Баткун Пазарджикской области (Въжарова, 1965). Археологические свидетельства раннеславянского присутствия отмечаются также в Хисарлыке (Кюстендил), местности Пернишкая Кракра возле Перника, недалеко от Софии, в Хасковском районе – Любеново и Минеральные Бани (Въжарова, 1973), Нова Махала, Батак и Банско (исследования автора). В последнее время бесспорно славянские поселения изучили в Капитан Андреево, в районе Хасково, на границе с Турцией, а также возле Харманли.
Ни в одном из названных мест пока не обнаружены славянские языческие некрополи. Необходимо также отметить, что эти земли не входят в первоначальную территорию Дунайской Болгарии. Их присоединение происходило постепенно. Оно начинается с расширения Болгарии на юг от Старой Планины при хане Тервеле (700–721), чтобы закончиться в общих чертах при хане Круме (803–814).
Отсутствие языческих раннеславянских некрополей в современной южной Болгарии, естественно, может быть объяснено случайностью. Гораздо более вероятным объяснением может быть то, что неудачными оказались попытки искать их в соответствии с предварительно составленными представлениями, не оценивая достаточно хорошо исторические обстоятельства. Эти земли принадлежат Византийской империи. В них действует неоспариваемая церковная организация. Исследования показывают, что славяне очень быстро воспринимают христианскую религию (Събев, 1987), они вписываются в местную византийскую структуру, и оставляемые ими некрополи соответствуют характеристикам византийских христианских некрополей. К подобному выводу приводят и некоторые письменные источники, указывая на один случай в 713 г., когда на престоле в Плиске находился хан Тревел, а в Константинополе – император Анастасий II. Дьякон Агатон, протонотариус Константинопольского патриарха, пишет диссертацию. Наряду с другими событиями он описывает, как во время 11 индиктиона (713 г.), в субботу на св. Пятидесятницу, при заходе солнца, вдруг неожиданно против него восстали собранные в Тракии войска, так как, нарушив заключенный договор, он стал причиной случившегося тогда нападения оногур – болгар, которое завершилось пленением и убийством христиан в Тракии (Миятев, 1930/1931). Мы не можем точно ответить на вопрос, кто такие упомянутые христиане в Тракии. Но можем припомнить сообщения Паката из Рима или Темистия из Константинополя еще от IV в. о механизме приобщения, который они восхваляют: общий закон для всех, общие правила поведения, общие ценности, общий идеал. В течение последующих веков болгарские властители следовали той же политике.
Подобные выводы подсказывают и анализы некоторых раннесредневековых христианских некрополей, которые датируются началом VIII – началом IX в.: Абланица в районе Благоевграда, Нановица в районе Кырджали, некрополи в районе Хасково (Melamed, 1993), некрополи в долине Средней Струмы у с. Кулата с погребениями того же времени (Милчев, 1960).
На север от Хемуса синхронная картина меняется. Попытки постоянного заселения славян в современной северной Болгарии и Добрудже известны примерно с середины VI в. Прокопий рассказывает о крепости Адина, которую Юстиниан восстановил, так как варвары-славяне постоянно там прятались, нападали из засады на путников и делали окружающие места непроходимыми (Прокопий, За строежите, с. 169). Адина располагается где-то в районе между Дурострумом и Марцианополем (Силистра – Девня) (Велков, 1959, с. 236). По этой же причине была воздвигнута и крепость Улметум – в настоящее время Чаталорман, северо-восточнее г. Чернавода, Румыния (Прокопий, За строежите, с. 169 и сл.).
Следующими сведениями о славянском переселении в восточные части Нижней Мёзии и Малой Скитии мы обязаны Теофану и патриарху Никифору. Эти данные широко и разнообразно толкуются в литературе (Бешевлиев, 1968; Дуйчев, 1972; 1972 а; Коледаров, 1979).
В то же время источники VI – конца VII в. сообщают и о других племенах, включая болгар, которые участвуют в различных событиях, главным образом в нападениях на византийские территории. При этом необходимо отметить, что упоминаемые племена преимущественно смешанные: славяне, гунны, авары, болгары, аланы, а также скифы. Упоминаются и варвары-наемники в византийских войсках. Исторические тексты подтверждают мысль, что по современным северным болгарским землям в течение VI и первых трех четвертей VII в. по различным причинам наряду со славянами скиталось множество варварских племен. Они не всегда точно идентифицированы и названы, и, вероятнее всего, большинство из них не осело в постоянных поселениях к югу от Дуная. Этот факт в большой степени уменьшает вероятность находок там и соответствующих языческих некрополей, в том числе славянских.
На эту сложную и нестабильную этническую картину мы можем наложить синхронные бесспорно славянские археологические памятники современной северной Болгарии. Количество их очень мало. Несомненно, славянские поселения, датированные между VI и концом VII в., изучены в Нова Черна Силистренской области. Во второй половине VI в. там в федератской среде поселяются славяне (Милчев, Ангелова, 1971; Ангелова, 1980). Изучены славянские поселения Попина (Въжарова, 1956) и Гарван (Въжарова, 1986) в Силистренской области; на месте сгоревших позднеантичных поселений в Силистре и Войвода Шуменской области (Ангелова, 1980) и Хан Крум Шуменской области (Антонова, 1984; Станилов, 1984, бел. 69). Могут быть названы памятники из местности Стублата возле села Бежаново Ловечской области, отмеченные при осмотре территорий (Въжарова, 1965). Однако высказаны и скептические мнения относительно раннеславянской принадлежности памятников в северной Болгарии (Василев, 1979). К этому следует добавить и обнаружение раннеславянской керамики вместе с позднеантичными образцами в Затворе в Плевенской области (исследования автора).
Нанесенные на географическую карту, эти памятники дают любопытное направление для размышлений. Они заполняют преимущественно Силистренский район. Все остальные памятники, известные до сих пор, расположены на юге и востоке от него, не пересекают линию Силистра – Мадара (Дончева, Ангелова, 1982; Станилов, 1976). Эта воображаемая линия появляется, когда исследуется этническая картина в северо-восточной Болгарии и Добрудже еще от начала нашей эры. Целью было выяснение, колонизировали ли славяне эти земли, как это описывают памятники письменности, в какое время и на какой этнический субстрат они наложились, если действительно пришли массово. Карта поселений существенно не меняется в течение всего исследованного периода, не меняется и с появлением славян в течение VI–VII вв. Славянские памятники фиксируются преимущественно в окружении федератских поселений, чаще всего на местах позднеантичных поселений.
Если судить по известным раннеславянским некрополям в сравнении с болгарскими, славянская колонизация существенно отличалась от колонизации болгар в конце VII в. Мы всё еще не располагаем достаточными материалами, чтобы детально исследовать эту разницу. Причины этого в общем понятны: территория существует как очень оживленный путь, на котором трудно создавать и оборонять постоянные поселения. Но есть необходимость поиска некрополей, чтобы доказать, что эта колонизация состоялась: путь всякой колонизации отмечен погребениями.
Мы располагаем двумя раннеславянскими языческими некрополями с кремациями в урнах: Гарван 1 Старец и Попина 2 Джеджовы Лозы. Их датировки вызывают споры, наиболее приемлемой, мне кажется, более ранняя дата – VI–VII вв. (Fiedler, 1992, S. 462). К ним можно добавить и находку в Козлодуе, северо-западная Болгария, по Дунайскому побережью (Дунайскому лимесу). Там случайно открыты могилы с кремацией в лепных урнах, датированные второй половиной VI в. (Ангелова, 1986).
Таким образом, на существующих археологических материалах можно сделать некоторые выводы относительно основных характеристик раннеславянского погребального обряда, каким мы его знаем на территории современной Болгарии.
Рис. 1. Погребальная урна. VI-VII вв. Могильник Гарван 1 Старец
Распространение
Вопреки принятому толкованию сведений из письменных источников, достаточное количество археологических памятников отсутствует. Интересующие нас некрополи известны только в современной северной Болгарии, в крепостях по Нижнедунайскому побережью (Нижнедунайский лимес). Для южной Болгарии данные отсутствуют.
Дата
Вторая половина VI – VII в., о принадлежности некоторых объектов к VIII в. ведутся споры.
Культурная среда
Известные раннеславянские памятники расположены в ранневизантийском федератском окружении, находки часто смешаны с артефактами федератов другого этнического происхождения. Два изученных некрополя в северной Болгарии – Гарван 1 Старец и Попина 2 Джеджовы Лозы – соответствуют одному из культурных пластов в многослойных разноэтнических средневековых поселениях, датированных между концом V и XI в. Место находок урн с обгоревшими костями из Козлодуя, расположенное между тремя поселениями VIII–XI вв. и двумя некрополями по обряду кремации VIII–IX вв., все еще в должной мере не изучено. Позволю себе заметить, что памятники в Козлодуе заслуживают огромного внимания и исследования. Может быть, они ответят на ряд спорных вопросов. Как правило, культурный слой интересующих нас памятников включает позднеантичную керамику, металл и монеты. Особое внимание привлекают небольшие бронзовые лучевые фибулы, обычно связываемые с раннеславянским присутствием, но большинство из них является случайными находками вне археологического контекста. Для южной части современной Болгарии достоверные данные отсутствуют. Если судить по некоторым характеристикам в некрополях VIII–X вв. в Родопах, славяне располагаются в стабильной христианской среде и быстро крестятся.
Погребальный обряд
Останки кремированы на стороне, обгорелые кости помещены в керамические урны или кучей на дно могильной ямы. Данные о числе могил в некрополях отсутствуют.
Организация некрополя
Данные неточны. По-видимому, могилы расположены рядами или гнездами. В могилах открыты от одной до четырех урн, установленных одна возле другой. Это наблюдение сделано только для некрополя Гарван 1 Старец. Глубина могил – 0,20–0,40 м в Попина 2 Джеджовы Лозы; 0,15–0,70 м в Гарван 1 Старец. Надгробные холмы не насыпались. Не обнаружены площадки для кремации, но очевидно, что кремация совершалась вне могил, и вне изученной территории некрополя, во всяком случае, в некрополях, исследованных до настоящего времени.
Могильные сооружения: ямы
В качестве урн (рис. 1, 2) использованы только глиняные лепные горшки (по В. В. Седову, преимущественно гончарные. – ред.). Глина грубо смешана, с большой примесью песка, крупных кварцевых зерен и камней, иногда с шамотом. Поверхность грубая, обжиг плохой, по-видимому, произведенный на открытых кострищах. Горшки имеют чаще всего форму усеченного конуса, диаметр дна значительно меньше диаметра горла, без ручек. Некоторые урны украшены горизонтальными или волнообразными линиями, неравномерными, нанесенными обычно с помощью единичного острия, и имеют ямки, часто сделанные пальцем. Клейма на дне отсутствуют. Очевидно, горшки являются продуктом домашнего производства. Принадлежат к типам «Прага» и «Пенковка» – еще один признак разнообразия.
Сосуды – дар с жертвенной едой
Данные неточны. В отношении Попина 2 Джеджовы Лозы такие сведения вообще отсутствуют. В некрополе Гарван 1 Старец описаны два случая находок таких сосудов в могилах, где обгоревшие кости находились без урны.
Рис. 2. Погребальная урна. VI–VII вв. Могильник Гарван 1 Старец
Могильный инвентарь
Могильный инвентарь, как правило, очень скудный. Состоит из личных бытовых вещей, простых украшений и частей одежды. Вещи обгоревшие. С уверенностью можно сделать вывод, что сопровождающие вещи были также положены в костер, а затем собраны вместе с обгоревшими костями и положены в урну или просто в яму.
Найдены стеклянные мониста, бронзовые серьги, кольца, другие потерявшие форму бронзовые украшения. Из предметов обихода наиболее часто присутствуют железные ножи, иногда предварительно согнутые пополам (в Гарван 1 Старец), и реже – железные серпы, косы, долота, иглы, а также кольца, огнива, бруски. Могильные дары: данные отсутствуют.
Жертвенная еда
В могилах отсутствуют кости животных. В соответствии с известными к настоящему времени материалами могильников можно допустить, что погребальный обычай не требовал сопровождающей еды из мяса животных.
Отсутствуют и данные о животных-спутниках. По-видимому, обычай не требовал животных-спутников по пути в вечность.
Поминальные обряды: отсутствует достаточное количество данных. Есть основания предполагать, что соблюдалась практика тризны. Документированы кучи горелых прутиков непосредственно возле урн в Гарван 1 или на территории некрополя в Попина 2.
Некоторые авторы склонны относить к VIII в. вторую славянскую переселенческую волну, которая последовала вслед за первой в VI–VII вв. Выводы сделаны на основании изменений в керамике, обнаруженной в соответствующих раннесредневековых памятниках. Тезис заслуживает внимания, но необходимы новые подтверждающие археологические данные, особенно в отношении некрополей.
Сейчас отсутствует достаточное количество надежных раннеславянских языческих некрополей к югу от Дуная, это особенно заметно по сравнению с многочисленными находками, сделанными на территории севернее реки. Наиболее ярким примером является некрополь в Сырата Монтеору в области Бузыу в районе Карпат, в современной Румынии. Там изучены 1536 могил с кремацией в урнах или ямах. В качестве урн использовались лепные горшки из грубо смешанной глины с добавлением шамота, с шершавой поверхностью, плохо обожженные. Они преимущественно имеют форму усеченного конуса. Клейма на дне отсутствуют. Это указывает на традиции домашнего керамического производства. Некрополь датируется VII в. (Fiedler, 1992, 74–88).
На современных болгарских землях такие масштабные памятники отсутствуют. Этот факт нельзя рассматривать как случайность. Он ясно указывает, что массовая славянская колонизация со второй половины VI в., драматически описанная в хрониках, занимает преимущественно земли Мунтении, юго-восточной Трансильвании, Молдавии и Северной Добруджи (Ангелова, 1980). На юг от Дуная появляются более ограниченные группы, такие как федераты, которые сразу вписываются по Дунайскому лимесу, как и все остальные варварские племена эпохи. Наиболее вероятно, что Дунайский лимес оставался пограничной зоной и для славянских племён с севера.
К. Меламед
Источники и литература:
- Ангелов Д., 1971. Образуване на българската народност. София.
- Ангелова Ст., 1980. По въпроса за раннославянската култура на юг и на север от Дунав през VI–VII век // Археология 4. С. 1–12.
- Антонова В., 1984. Славянско селище в аула на хан Омуртаг при Чаталар от VII–VIII век // Сборник в памет на проф. Станчо Ваклинов. София. С. 106–114.
- Ангелова Ст., 1986. Некропол в Козлодуй // Археологически открития и разкопки през 1985 г. : 31 Археологическа конференция въ Велико Търново. C. 184.
- Бешевлиев В., 1968. За славянските племена в Североизточна България от VI до IX век // Сборник Преслав I. София. С. 17–25.
- Василев Р., 1979. Проучванията на славянските археологически паметници от Северна България от края на VI до края на X век // Археология 3. С. 12–22.
- Велков В., 1959. Градът в Тракия и Дакия презкъсната античност. София.
- Въжарова Ж., 1956. Славяно-българското селище край с. Попина, Силистренско. София.
- Въжарова Ж., 1965. Славянски и славяно-български селища в българските земи от края на VI до XI век. София.
- Въжарова Ж., 1973. Славяне и праболгары в связи с вопросом Средиземноморской культуры // Славяните и Средиземноморския свят, VI–XI век. София. C.239–266.
- Въжарова Ж., 1986. Средновековното селище – с. Гарван, Силистренски окръг, VI–XI век. София.
- Дончева Л., Ангелова Ст., 1982. Проблеми на ранносредновековната култура в Южна Добруджа // Симпозиум Славяни и прабългари. Акти. София. C. 163–181.
- Дуйчев Ив., 1972. Балканският Югоизток през първата половина на VI век // Сборник Българско средновековие. София. C. 11–69. Дуйчев Ив., 1972 а. Обединението на славянските племена в Мизия през VII век // Сборник Българско средновековие. София. C. 70–86.
- Йорданес. Гетика // ЛИБИ. Т. 1.
- Коледаров П., 1979. Политическа география на средновековната Българска държава. Първа част: 681–1018 г. София.
- Милчев Ат., 1960. Археологически разкопки и проучвания по долината на Средна Струма // Годишник на Софийския университет – Философско-исторически факултет. Т. 53. Ч. 1. С. 359–463.
- Милчев Ат., Ангелова Ст., 1971. Археологически разкопки и проучвания в местността Калето при с. Нова Черна, Силистренски окръг през 1967–1969 г. // Годишник на Софийския университет – Философско-исторически факултет. Т. 54. Ч. 3. С. 1–212.
- Миятев Кр., 1930/1931. Един нов извор за историята на Дунавските българи // Известия на Археологическия институт. Т. 6. С 283–286. Петров П., 1981. Образуване на Българската държава
- Прокопий Кесарийски. История на войните // ГИБИ. Т. 2.
- Прокопий Кесарийски. За строежите // ГИБИ. Т. 2.
- Станилов Ст., 1976. Проучвания върху етническия състав на населението на Първата Българска държава (по археологически данни) // Археология 2. C. 10–22.
- Станилов Ст., 1984. Селища и аули // Сборник в памет на проф. Станчо Ваклинов. София. С. 100–105.
- Станчева М., 1959. Ранносредновековна керамика от София // Археология 3 – 4. C. 61–68.
- Събев Т., 1987. Самостойна народностна църква в средновековна България. София.
- Тъпкова-Заимова В., 1974. Славянските заселвания на Балканския полуостров в рамките на варварските нашествия през VI и VII век // Известия на Българското историческо дружество. Т. 19: Проблеми на прехода от античноста към средновековието. С. 199–207.
- Fiedler U., 1992. Studien zu Gräberfelden des 6. bis 9. Jahrhunderts an der unteren Donau. Teil 1, 2. Band 11. Universitätsforschungen zur prähistorischen Archäologie der freien Universität Berlin. Seminar für Ur- und Frühgeschichte. Bonn.
- Melamed K., 1993. Mittelalter