Page 28 - Журнал Родноверие 7

26 ЯВЬ ЯВЬ 27

Я – дерево Победитель конкурса журнала «Родноверие» на высоком утесе счастье двух душ. – Ну что ж поделать-то, дева, поплачь
кедр стонал и возмущено хрустел.
душенька, поплачь, – вернувшийся че-
его ветви крепко-накрепко за века ловек с седой лохматой бородой тихо
переплелись с высоченной красавицей- проговорил изуродованной расще-
елью. Она кричала от ужаса щебетом пленной ели. – Прости уж нас за убие-
испуганных птиц в ее ветвях. Она зва- ние. Завтра требу принесу и помолюсь
ла все миры на помощь, ощетинившись здесь Велесу…. Видать любили вы друг
своими изумрудными иголочками. друга. Эхе-хе, вона как переплелись-то
тщетно… кедр рухнул, так и не отпу- вместе…
стив своих крепких рук, обнимавших
Я – душшшааааааа моя-аааааа, – кри- клочья. ты так ничего и не успел по- любимую ель. Вырванные сплетенные – дедусь, ну что ты опять с деревами го-
умерла через вечность после
с кедром ветви обнажили тело красави-
чал ты в небо. Весь мир был счастлив с
нять тогда, только крепче обнял меня
тебя… И я все помню.
когда ты появился на этот свет, нами. Небо хранило нас. Земля одари- и грозно посмотрел на эти существа… цы, расщепив ее на две части. Прыснула воришь?! Это ж просто дерево! Завтра
вала и баловала нас… Боже, как было страшно видеть твою слезами и покрыла северную сторону порубим на баньку и эту раскоряку ело-
все уже знали, что ты будешь самым
смерть. Я ничем не могла тебе помочь и ели липкая смола смерти. кедр умирал вую. Пойдем уже, подвода скоро подой-
прекрасным созданием: сильным, кра- … Я как-то сразу почувствовала смерть.
молча смотрела, как ты уходишь… медленно и с каждым ударом топора дет, – крикнул кто-то из глубины леса.
сивым и совершенным во всем. Все вос- ты не поверил мне и звонко смеялся
весь лес слышал: «аааах… прощаааааай
хищались тобой, радовались твоей кра- надо мной, трусихой. …Они пришли на – Эхе-хе, ирод ты, сенька! Это ж тож
душшшаааааа моя-ааааа…. ааааах…».
соте и даже я. рассвете. Они пришли убить все, что у душеньки-то живые… Жить и жить бы
… Всего десять вечностей человек ли-
нас было. Уничтожить мой мир… Не- Опустел утес. им, ан нет, курабель им подавай, тьфу
Мы родились здесь, на этой Земле, шал корней великолепный и могучий
знакомый звук раздирал наш мир в ты! Прощения просить надыть у ба-
но в разных родах. Мы такие разные, кедр. Целую вечность человек убивал люди ушли, волоком таща обрубок
тюшки-леса за такое… Эхе-хе…
разве могли мы быть счастливы вме- древа, который сегодня утром еще
сте? ты рос крепким красавцем, сме- было прекрасным и совершенным соз-
ло смотрящим ввысь. а я – маленькая, данием. ель одиноко стояла на теперь
***
щупленькая и неуклюжая – тайно и с холодном, обдуваемом всеми ветрами
восхищением разглядывала тебя, мол- утесе, и с ужасом клонилась к обруб- Я - просто дерево…
ча трепетала, когда ты бросал на меня кам – ветвям кедра. Она как будто си-
… Я умерла через вечность после тебя…
свою тень. лилась собрать все эти частички люби-
мого и оживить… лес замолк в ужасе… Я умерла вчера… и я все помню…
слишком поздно я поняла, что люблю
Плача в очередной раз, лес шептал зе-
тебя. У нас было бы больше времени
ленью упокойную молитву убиенным
наслаждаться друг другом, если бы мы Татьяна Русселл
влюбленным.
были смелее… только в ночь купалы ты
заговорил со мной, нежно спросив:
– Не холодно ли тебе, дееееева?
ты наклонился и заботливо обнял меня:
– люблю-ууууу тебя-ааааа…
с тех пор я уверовала, что вечность соз-
дана для нас.
Помнишь, как мы молча смотрели с на-
шего утеса на заливные луга и звездное
небо? как прислушивались к щебету
птиц и гадали на речных камушках-
перекатах, когда придет зима.
Зима. Я всегда ее ждала с нетерпением.
Зимой ты, мне кажется, всегда был бли-
же ко мне. Я помню, как ты своими мо-
гучими руками стряхивал с меня снеж-
ные шубы и тихо шептал:
– раааадость моя…, – и игриво пере-
бирал мои локоны. Помню, помню, как
обнимал меня и прятал от бури, закры-
вая от всего мира своим исполинским
телом…
а как весной мы трепетали и радова-
лись, когда птахи щебетали вокруг нас,
и я танцевала от счастья. ты улыбался
и приговаривал:
– любииииииимая…
Помнишь, как ты тряс своими космами,
чтобы все осенние капельки сапфира-
ми осели на мне, переливаясь. а я воз-
мущенно шуршала и тянулась к тебе.
«The Dryad and the Tree Spirit» Josephine Wall