Свадьба – один из наиболее устойчивых обрядовых комплексов, который сохраняет в себе фрагменты народной картины мира, связанные с семейно-брачными отношениями, и представляет богатый материал для изучения обрядовой терминологии.

Свадебный обряд является одним из наиболее исследованных фрагментов традиционной культуры восточных славян. Русская, украинская и белорусская свадебная выпечка и ее терминология изучались Н. Ф. Сумцовым, М. В. Довнар-Запольским, Д. К. Зелениным, Х. К. Вовком, Е.Ф. Карским, М. Е. Шереметьевой, В. Н. Харузиной и др. В XX в. уделялось внимание видам свадебного хлеба (Е. С. Галуева, В. Н. Харузина, Л. С. Гвоздикова) и их специфике в локальных свадебных традициях (Е. А. Самоделова, О. С. Финько, О. И. Хасанова, И. Х. Тхамокова, Л. Шаповал). В этнолингвистическом ключе свадебное печенье представлено в работах А. Б. Страхова, А. В. Гуры, О. Л. Плетневой. Изделия из теста, обозначаемые словом калач, рассматривались в одном ряду с другими видами свадебного хлеба. Хлебу в виде кольца, обычно называемому калачом, посвящены отдельная статья в этнолингвистическом словаре «Славянские древности» [Гура, Плотникова, 1999] и параграф книги А. В. Гуры «Брак и свадьба в славянской народной культуре: семантика и символика» [Гура, 2012, с 341–344]. Однако в восточнославянской свадьбе культурный термин калач относится к выпечке самой разной формы, поэтому исследование его семантики требует анализа соотношения видов хлеба и их названий, а также характеристики ареального распространения видов свадебного печенья, называемых калачами.

Каравай — главный свадебный хлеб. По данным пятитомного этнолингвистического словаря «Славянские древности», название «каравай» ('koruajb) известно только восточным и южным славянам. Как обозначение ритуального хлеба, прежде всего свадебного, оно распространено главным образом в Белоруссии, на Украине и в восточной Польше. «Выделение каравая как главного свадебного хлеба наиболее характерно для белорусской и украинской традиций. В других славянских традициях функции каравая в большей или меньшей степени распределены между разными хлебными изделиями» [11, т. 2, с. 461–462]. Усвятский район Псковской области, как известно, относится к псково-белорусскому пограничью.

Центральными персонажами свадьбы являются невеста и жених, из которых в процессе обряда создается новая супружеская пара. Преобразование социального статуса невесты символически осмысляется как смерть в прежнем качестве и рождение в новом.

Процесс обрядового «перехода» для невесты более актуален, чем для жениха, поскольку ей приходится переходить на чужую сторону, в новую семью. Поэтому большинство оберегов, вступающих в силу после сватовства, касается именно невесты; обрядность, связанная с ней, разнообразнее, чем у жениха, как активнее и участие самой невесты в обряде. Многочисленные ритуально-магические действия и запреты, связанные с невестой, направлены на установление новых социально-родственных отношений, обеспечение счастливого и прочного брака, любви и согласия, достатка и хозяйственного благополучия, здоровья и долгой жизни, деторождения, власти над мужем и главенства в семье, скорейшего замужества подруг невесты.

Русская свадьба

Свадебный обряд сопровождал одно из самых значительных событий в личной жизни человека — создание им новой семьи. Он был бытовым обрядом, почти всегда включавшим церковное венчанье, сопровождавшим переход женщины из ее родной семьи в семью мужа. В этом обряде отражено бесправное положение женщины и раскрывается строй патриархальной семьи. По своей форме свадебный обряд может быть назван бытовой драмой, действом, игрой, состоящей из нескольких эпизодов, проводимой в течение довольно длительного времени (от сватовства до самой свадьбы иногда проходило 2—3 месяца). Игровой характер свадебного обряда ощущался самим народом — это отразилось в терминологии; наряду со «справлять свадьбу» говорили: «играть свадьбу».

Свадьба – одно из самых значимых событий в жизни каждого человека, особенно в традиционном обществе. Оно играет жизнеопределяющую роль. И наши Предки старались всеми возможными способами защитить молодую семью, помочь ей родиться и привнести благополучие в ее жизнь. В древней Руси придавали большое значение всевозможным оберегам. Куклы-обереги были постоянными участниками различных обрядов и праздников.

В наше «время перемен», когда Красная Шапочка вполне может сходить в храм Божий на Пасхальную службу за куличом для бабушки, где её будут поджидать мироносицы, очень важно сохранить подлинно народные сказки с их действительным смыслом, как они были записаны некогда подвижниками-собирателями.

Идея поиска в сказках религиозной морали не нова. Хитромудро повёртывает устное народное творчество в 1920-х годах уже князь Е.Н.Трубецкой, апологет христианских начал русского фольклора: «В сказке чрезвычайно много сродного христианству. Трудно сказать, чем это объясняется, природным ли предрасположением к христианству народного гения, создавшего сказку, или, наоборот, многовековым влиянием христианства на народную душу, а через неё и на сказку. Достоверно одно: русские сказочные образы как-то совершенно незаметно и естественно воспринимают в себя христианский смысл…» – утверждал князь Трубецкой в ныне поднятой на щит работе «“Иное царство” и его искатели в русской народной сказке».

В статье показано, что в основе сюжета «невеста из озера» лежит мифологическая коллизия, соотносимая с обрядами перехода, и прежде всего со свадьбой. Как и соответствующий обряд, эта коллизия включает в себя три фазы: похищение, пребывание в ином (подводном) мире, возвращение в мир людей.

Мотив добывания невесты в ином мире, представленный в мифологических рассказах, включен, как правило, в «водный» или «лесной» контекст. Причем в своей «водной» разновидности сюжет соотносится и с природным (озеро), и с культурным (баня) пространством. Преемственно связаны между собой и духи-«хозяева» обоих локусов. Иными словами, те функции, которые изначально принадлежали духу воды, с известными коррективами стал разделять и дух бани. О невесте из бани мы уже ранее писали [1. С. 67–78]. На данном этапе наша цель – раскрыть семантику сюжета «невеста из озера».

Интересной особенностью традиционной свадьбы у русских и у некоторых других народов России было очень быстрое движение свадебного поезда. Свадебное действо непременно сопровождалась групповыми передвижениями. Чаще всего браки заключались зимой, и тогда по дорогам мчались вереницы саней, которые ни в коем случае не должны были задерживаться или останавливаться. В Вятском крае говорили, что сам царь, дескать, и тот должен уступать дорогу свадьбе.

Эта особенность связана с тем, что во время свадьбы все участники обряда представлялись весьма подверженными злому магическому воздействию. И любая неурядица на пути воспринималась как недобрый знак. Словом, все эти разъезды должны были происходить стремительно и без помех, чтобы колдуны и всяческая нечисть не могли навредить добрым людям[1].

Крепко-накрепко, вечно-навечно...

Наверное, для каждого, кто праздновал Свадьбу — она на всю жизнь остается одним из сильнейших эмоциональных впечатлений. Мы (особенно женщины) то и дело возвращаемся к воспоминаниям тех ярких и счастливых дней, никогда не прочь, с гостями или в одиночку, достать свадебный фотоальбом, со смехом рассказать о трудностях с подготовкой, платьем, об опоздании в ЗАГС...

Свадьба — это «экватор» жизни между рождением и смертью, это точка кульминации жизненных сил — творческих, созидательных, детородных — которые переходят из возможного в воплощаемое. Поэтому каждое действие, совершённое в этот узловой момент, может влиять на дальнейшую судьбу новой семьи.