«Если бы предоставить всем народам на свете, – писал «отец истории» Геродот, – выбирать самые лучшие из всех обычаи и нравы, то каждый народ, внимательно рассмотрев их, выбрал бы свои собственные. Так, каждый народ убеждён, что его собственные обычаи и образ жизни некоторым образом наилучшие». Эта замечательная мысль, высказанная 25 веков назад, и сейчас поражает своей глубиной и точностью. Она и сейчас нисколько не устарела. В ней содержится, собственно, три идеи: 1) образ жизни каждого народа управляется преобладающими у него обычаями; 2) обычаи эти сравнимы между собой и поддаются оценке – что лучше, что хуже; 3) каждый народ склонен предпочитать свои обычаи всем другим.

В быту и культуре любого народа есть много явлений, сложных по своему историческому происхождению, составу входящих в него элементов и разнообразию выполняемых функций. Один из самых ярких и показательных примеров такого рода явлений – так называемые календарные обычаи. Чтобы разобраться в этом пёстром клубке обычаев, обрядов и поверий, нужно прежде всего установить здесь какой-то порядок, систему, следует классифицировать календарные обычаи.

Календарным кострам придавался смысл очистительного и избавительного действия. Это заметно по обыкновению сжигать в кострах остатки ритуальной пищи, культурных растений, все вышедшие из употребления предметы, даже те, которые не горят (в Вологодском кр. в масленичный костер бросали черепки разбитой глиняной посуды), а особенно те, срок жизни которых был ограничен: таково сжигание старых веников (в связи с ежегодной заготовкой новых), сжигание кострицы (которую из боязни грома запрещали оставлять на лето в доме или во дворе), ритуальной или сезонной пищи (ср. уничтожение скоромных остатков в масленичном костре, откуда и выражения типа жечь мясо, жечь молоко, жечь пышки, молоко сгорело и под.), уничтожение/изгнание/проводы календарных символов типа Масленицы или Купалы и даже самих календарных сезонов (на Псковщине, например, на масленицу за деревней строили ворота, оборачивали их соломой и зажигали, а дети через них бегали, «провожая» таким образом масленицу, — Лобкова 2000, 26.

Вниманию заинтересованного читателя здесь представляются некоторые моменты ритуалов почитания предков, ушедших в навь. Это обширная и интересная тема, которую авторы частично осветили ранее в своих книгах: «Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря» (М.: Ганга, 2009), «Ключи к исконному мировоззрению славян. Архетипы мифологического мышления» (М.: Ганга, 2010) и ряде других.

Русское народное мировосприятие ещё в XIX–XX вв. хранило представление как о «светлых, благих», так и о «страшных, вредных» праздниках. «Страшными» праздники называли по той причине, что в такие дни из Иного мира приходили духи, в первую очередь, души усопших предков, и во избежание причинения ими какого-либо вреда живущим следовало соблюдать множество обрядовых запретов. Надо думать, подобное понимание очень и очень древнее. Вообще, праздники во многом отличаются от будней не столько «праздностью», то есть отвлечением от обыденных трудов, но именно тем, что в такие дни действует куда большее количество ритуальных запретов и ограничений, нежели в дни простые.